Миша открыл глаза, и сонно ими заморгал. Блин, опять уснул на клавиатуре. Что хоть делал-то? Да вроде играл. Миша посмотрел на монитор.

— Чё за ботва? — Вырвалось у него.

Экран монитора был чёрен, и лишь в левом верхнем углу мигали зелёненькие буковки:

WAKE UP MISHA.

Миша не мог припомнить, когда он устанавливал подобный странный скринсейвер. Он подвигал мышкой, но «ботва» с монитора не убиралась. «Висим», — подумал Миша и нажал «три весёлых кнопки». Винда не отзывалась. Миша повторил операцию дважды в быстрой последовательности. С тем же результатом. За дверью по коридору с гордо задранным хвостом прошёл Мурзик. Миша не обратил особого внимания, так как молотил кулаками по столу, по клавиатуре, по монитору… Это тоже не помогало, на что Миша не слишком-то и рассчитывал. Выкрикнув в адрес компьютера злобное: «Хак ю!», он потянулся к Reset’у…

И тут старые буковки пропали, а на их месте появились новые:

MATRIX HAS YOU

Миша страстно хотел узнать Правду. Правду о мире. С самого детства он чувствовал в нём какую-то фальшь, неправильность, и просто несправедливость. Сверстники дразнили его, называя ламером, и даже Мурзик относился к нему как бы свысока. Однако он знал, он чувствовал, что ему уготовано нечто большее. Странные сны, видения, образы преследовали его, иногда возникая в мозгу даже без всяких к тому предпосылок. Что уж говорить о тех случаях, когда подобные предпосылки имели место. В этих видениях с ним случались странные и подчас пугающие вещи: то он играл в захватывающую игру и одновременно был целой сетью компьютеров, на которых она шла, то один из файлов в его компьютере начинал необъяснимым образом расти, то грубый мужской голос вкрадчиво рокотал ему на ухо странную, а оттого очень подозрительную фразу: «Ниже! Ниже! Ещё ниже!». Не в силах понять, что эти видения означают, он, однако чувствовал, что-то Большое, Важное и Неведомое. А потом он посмотрел Матрицу, и всё встало на свои места. Миша понял, что окружающий мир — не больше чем просто иллюзия. Теперь он страстно хотел узнать, какую же страшную тайну она скрывает, и не может ли эта тайна сделать с ним, Мишей, чего-нибудь нехорошее.

MATRIX HAS YOU

Миша прикинул, каким образом это может происходить, и нервно поёрзал на стуле. Поролоновое сиденье неожиданно показалось ему чересчур мягким и податливым. Возникла мысль о твёрдой и прочной табуретке, стоящей на кухне.

По коридору снова прошёл Мурзик.

— И чё теперь? — Тупо спросил Миша у монитора.

YOU’RE IN THE SH…

— появилось на экране, но тут же убралось, а на его месте неведомым собеседником было набрано:

БЛИН! ЗАПАРИЛ ЭТОТ ГРЁБАНЫЙ ИНГЛИШ! КОРОЧЕ, ПОПАЛ ТЫ, МИША!

— Куда попал? — Не понял Миша.

ТУДА И ПОПАЛ

— Куда, туда?

В НЕЁ, РОДИМУЮ

— Я?!

А КТО? Я, ЧТО ЛИ?

— А ты вообще, кто?

КОНЬ В ПАЛЬТО!

Офигев от такой наглости, Миша выпученными глазами уставился в монитор. Краем глаза он заметил, что Мурзик опять промелькнул за дверью. «Что это он расходился?» — мелькнула отстранённая мысль.

НУ ЛАДНО, ЭТО Я ТАК ШУЧУ

— Юморист хренов! — Недовольно проворчал Миша.

НУ, ЗА ЮМОР МЫ С ТОБОЙ ПОТОМ ПОБАЗАРИМ. А СЕЙЧАС СЛУШАЙ СЮДА. КОРОЧЕ, ТЫ ИЗБРАННЫЙ!

— Во блин! А как же Нео?

А ПОШЁЛ ОН, ЭТОТ НЕО >:(

— И чё теперь?

ЛОВЯТ ТЕБЯ, ВОТ ЧЕГО. ЩА МОБИЛУ ПРИНЕСУТ, НА КРЫШУ С НЕЙ ПОЛЕЗЕШЬ!

— Не! На крышу я не полезу!

Миша неистово замотал головой и остолбенел. Он снова увидел Мурзика и до него, наконец, дошло, что кот, вот уже в четвёртый раз проходит на кухню, не утруждая себя возвращением. Переведя обалдевший взгляд на монитор, Миша прочитал:

ЗНАЧИТ, НЕ ПОЛЕЗЕШЬ?

— Ни за что.

НУ ТОГДА... ДИНЬ-ДИНЬ, МИША.

«Диннь-диннь» — мелодично прозвенело в коридоре. Миша подпрыгнул от неожиданности, а затем покосился на монитор. Экран был пуст.

Как можно тише прокравшись к входной двери, Избранный заглянул в «глазок». На площадке стояли трое в тёмных очках и строгих серых костюмах.

— Гражданин Такой-то? — Неожиданно спросил тот, кто стоял ближе всех к двери.

— Д-да. — Слегка дрожащим голосом ответил Миша.

— Михаил Батькович Такой-то?

— Д-да.

— Открывайте, мы из органов.

— Каких?

— Половых! — Съязвил говорящий. — Открывай, а то хуже будет!

Бурча себе под нос: «Да мы, собственно, все оттуда» — Миша открыл дверь.

— Здравствуйте. — Как ни в чём ни бывало, произнёс мужчина. — Я агент Иванов. А это, — он ткнул пальцем себе за спину, — мои коллеги — Петров и Сидоров… Или Сидоров и Петров?

Он обернулся и спросил:

— Эй вы, двое! Кто из вас кто?

Стоящие за его спиной медленно переглянулись, а потом так же медленно пожали плечами. Иванов недовольно пожевал губами, но ничего не сказал.

— Значит так. Собирайтесь! — Вновь обратился он к Мише. — Отвезём вас к нам, и вставим в пупок радиоприемник, настроенный на «Маяк».

— А я думал, вы мне какую-то насекомую засунете?

— Насекомых тебе в ФБР совать будут. А у нас всё мэйд ин раша!

— Но я… — Начал, было, Миша.

Договорить ему не дали. Привычным движением скрутив Мише руки, Петров с Сидоровым потащили его вниз по лестнице. Сопротивление было бесполезно.

— Волки позорные! — Закричал Миша и проснулся… Или сначала проснулся, а потом закричал. Рывком сел на кровати.

«И приснится же такое?» — подумал он, машинально поднося руку к животу. Живот нестерпимо чесался.

«Неужели засунули?» — мелькнула отчаянная мысль, и словно в ответ из живота донеслись ритмичные гудки, и женский голос произнёс:

— Московское время десять часов. Вы слушаете радиостанцию «Маяк».

— Вот уроды! — Ошарашено выдавил Миша, ощупывая огромный розовый шрам через всё пузо. В такой, пожалуй, не только приёмник, музыкальный центр всунуть можно! Миша постучал по животу пальцами. Сначала осторожно, потом сильнее. Находившийся внутри твёрдый предмет действительно напоминал своими размерами не то советский радиоприёмник, не то японский музыкальный центр. Миша нащупал что-то похожее на ручку и попытался её покрутить. Внутри щёлкнуло, и приёмник замолчал. «Сломал!» — испуганно подумал Миша. «Сломал?» — озадаченно нахмурился он. «СЛО-МАЛ!!!» — Миша торжествующе просиял.

В комнату вошёл Мурзик. Вспрыгнув на кровать, он по-хозяйски на ней расселся и принялся умываться.

Прошлёпав босыми ногами в коридор, Миша принялся вертеться перед зеркалом. Шрамы были такие, словно бы ему одновременно сделали харакири и кесарево сечение, да вдобавок ещё и вырезали аппендицит. Зато само наличие некоего аппарата было не очень заметно, только уголки слегка выпирали по бокам.

«Диннь-диннь». Миша как-то рефлекторно сжался, ибо прошлый динь-динь не принёс ничего хорошего. Промелькнула шальная мысль о том, что же ещё в него можно запихнуть.

Натянув майку и обречённо сгорбившись, Миша пошёл открывать. Глянул в глазок. Перед дверью никого не было.

— Кто там? — Срывающимся голосом спросил Миша.

— Кто-кто?! — Донеслось снаружи. — КОНЬ В ПАЛЬТО!

— А, это ты. Ну, заходи.

Проскрежетав замком, дверь неохотно отворилась. За ней обнаружился негр. В плаще, а не в пальто, как было обещано. А вот от лошади в нём действительно что-то было.

— Ух ты! — Восхитился Миша. — Вылитый Морфеус!

— Это я и есть, балда!

— А где Тринити? — И Миша неуверенно глянул за спину собеседнику.

— Где-где?! В Караганде! Блин, прикольный у вас язык!

— А всё-таки?

— С Нео она сбежала. Замуж ей, видите ли, захотелось. Тварь неблагодарная! А на кой она тебе, вообще?

— Н-н-ну… — Замялся Миша.

— А! За это не боись. Ты у нас избранный, так что без бабы не останешься.

Морфеус обернулся в сторону лестницы, и громко позвал:

— Эй, там! Всё чисто! Вылазьте уже!

На нижней площадке обнаружилось некое шевеление, и изумлённому взору Новоизбранного предстали две соблазнительно-округлые дамочки.

— Выбирай! — С видом опытного сводника предложил Морфеус. — Это Четыринити, это Пятеринити!

— А почему Четыринити и Пятеринити?

— А по размеру бюстгальтера!

Миша присмотрелся и согласно закивал головой. Ему начинало нравиться быть Избранным.

— Ну так это… Проходите. — Не отрывая взгляда от Пятеринити, промямлил Миша.

Упрашивать себя гости не заставили. Первым, едва не затоптав Мишу, в квартиру ввалился Морфеус. Дамочки впорхнули следом. Морфеус не разуваясь, протопал в большую комнату, и вольготно расположился на диване, нагло стряхнув Мурзика. Дамочки пристроились по бокам. Миша просеменил вслед за всеми и скромно присел на краешек стула.

— Ну что, какую будем глотать?

— Глотать? — Недоумённо пролепетал Миша, всё ещё не сводя глаз с Пятеринити.

— Можно и шприцом впороть… В одно место!

— В какое место?

— В мягкое!

— В мягкое?

— А ты в какое хотел бы?

— А-а-а… — Протянул Миша.

Но тут Морфеус достал из кармана пилюли, и взгляд Миши начал проясняться.

— А почему три?

— А! Это моё слабительное. — И Морфеус убрал одну из пилюль обратно в карман. — Ну что, красную? Или сразу обе?

— Что, прямо сейчас?

— Ну, я могу и подождать… Но сильно с этим делом не затягивай. Сам знаешь, почему?

— Ещё что-нибудь вставят?

— А что, уже что-то вставили?

— Вот. — Миша задрал майку.

— Ни хрена себе! Они чё тебе, радио впихнули?!

— Ага.

— Вот уроды!

— Только… я его, кажется, уже сломал.

— Ну, ты талант! — Заржал Морфеус.

— Стараюсь! — Подхихикнул ему Миша.

— Ну, этим мы ещё займёмся! — Морфеус красноречиво достал здоровенный нож.

Мишин взгляд перестал, наконец, стрелять в сторону Пятеринити и застыл на оружии.

— А-а-а… — Начал, было, Миша.

— Но это потом. А сейчас нам пора. Надо подготовить всё для твоего отключения. Таблетку точно не хочешь? Нет? Ну, тогда мы пошли. Девочки, за мной!

И они ушли.

Некоторое время Миша крутился перед зеркалом, принимая, как ему казалось, подобающие Избранному позы. От резких движений в животе громко бряцало. Мелькнула внезапная мысль о слабительном в кармане Морфеуса. Однако, поразмыслив, Миша с содроганием её отогнал. Лучше уж быть второй раз прооперированным, чем… Миша снова вздрогнул.

— А спорим, что мой Кун-фу лучше твоего. — Неожиданно донеслось из окна.

Миша резко сжался. В животе хрустнул пластик.

— Твой, чего?

— Мой маленький кун-фу. — Ехидно произнесли за окном.

— Маленький? — Недоумённо переспросил Миша.

— А, ладно! Проехали! Плюшки есть?

— Чего?

— Чего, чего? Посадку давай!

— Садитесь, пожалуйста. — Пролепетал Миша.

За шторой закряхтело, заматерилось и с грохотом рухнуло на пол. Миша вжался в угол. Некстати прикорнувший на подоконнике Мурзик, визжа как гоночный болид, метнулся на диван, а затем, едва не промахнувшись мимо двери, выскочил в коридор. Низ шторы приподнялся и оттуда враскорячку пополз сам обладатель «маленького кун-фу», бормоча что-то про аварийную посадку.

— Ты кто? — Зачем-то спросил Миша, хотя и так уже догадался.

— Кто, кто… — Начал, было, гость, но затем досадливо мотнул головой. — Блин! Привяжутся же эти нигерские приколы! Нео я! Разве не видно?

— Теперь видно. — Констатировал пришедший в себя Переизбранный.

— Ну а чё тогда спрашиваешь? С пилюль, что ль, уже расколбасило?

— Да я, собственно, ещё…

— А чё это у тя в животе такое квадратное?!

— Это мне Иванов вставил. — И Миша задрал майку.

— Во зверь! — Нео машинально погладил собственный живот. — Смит, уж на что скотина, а и то поделикатней работал.

— Да оно, вроде, и не мешает. Вот только сломалось уже.

— Сломалось? А… мэйд ин раша. — Нео помолчал. — Так значит, ты у нас теперь козёл отпущения?

— А чё сразу козёл-то?!

— А вот случится что… кто, думаешь, виноват будет?! Шоколадный этот?! Не-е-ет! Виноват всегда Избранный! Думаешь, почему я с ними со всеми разжопился?!

— Зато я буду знать кун-фу. — Обиженно заупрямился разочарованный Миша.

— Так кун-фу ихнее, только в матрице действует, а в реальном мире чуть что не так, поймают тебя в тёмном уголке и отдубасят, как следует. Ну ладно. — Нео внезапно заторопился. — Меня уже Тринити ждёт, а я ещё цветочков с газона нарвать не успел. А Пятеринити от меня привет. Только моей не говори, а то у ней рука тяжёлая, никакой кун-фу не поможет.

Он поднялся в воздух, сделал круг под потолком, и устремился к окну.

— Эй, а чего это ты жужжишь? — Окликнул его Миша.

От неожиданности Нео застрял в форточке.

— Как жужжу? — Ошарашено спросил он.

— Ну, вот так, ж-ж-ж-ж-ж.

Нео подозрительно прислушался.

— И ничего я не жужжу! А, понял! Это твоё подсознание! Небось, начитался в детстве всякой фигни. — И он вылетел наружу.

— И никакая это не фигня. — Обиженно пробубнил Миша, а затем подбежал к окну и прокричал вдогонку. — Сам-то хоть в детстве читать умел?!!

«Диннь-диннь» — раздалось в ответ. «Ну, кого там ещё несёт?» — раздражённо подумал Миша и, покорно вздохнув, снова пошёл к двери.

За дверью обнаружился интеллигентного вида пожилой мужчина с аккуратной седой бородкой. Одет он был в элегантный белый костюм, с белым же галстуком и такими же ботинками.

— Добрый день Михаил. Вы, конечно, знаете, кто я?

— Да, да! Вы… этот… Как его?! Каменщик… Прораб… Нет, нет! Бригадир!

— Архитектор, к вашим услугам.

— А-а! Да, да! Архитектор!

— Так вы позволите войти? — Многозначительно посмотрев на лестницу, спросил гость.

— Да, да! Конечно! Проходите! — Засуетился Миша. — В большую комнату, если вас не затруднит.

— Не затруднит.

Оба они прошли в большую комнату и сели. Архитектор — в кресло, Миша — на свой крутящийся стул.

— Вы, молодой человек, конечно, не знаете, зачем я сюда пришёл. — Произнёс создатель Матрицы, беря на руки трущегося у ног Мурзика.

— Да… то есть, нет. В смысле, не знаю!

— Так вот! — Архитектор вдумчиво соединил перед собой кончики пальцев, интригующе подождал.

Миша беспокойно заёрзал.

— Ваш компьютер…

Миша подозрительно покосился на объект разговора.

— Избранный! — Закончил Архитектор. И добавил. — Мною, разумеется!

— А я? — Пискнул Миша.

— Ну… в общем, тоже. — С явной неохотой обронил Архитектор.

— А… куда… то есть, для чего он избранный?

— Для технических нужд. Человек-избранный может перезагружать с него Матрицу при сбоях.

— А! Это те глюки с Мурзиком?

Архитектор поморщился.

— Глюки у тебя пойдут. Когда пилюль обглотаешься. — Проворчал Архитектор. — А в Матрице — сбои!

В этот момент в коридоре раздался грохот.

— Что за… — Миша выскочил из комнаты.

Входная дверь валялась на полу. В зияющем проёме стоял Морфеус, и широко улыбался.

— Всё готово! — Радостно возвестил он. — Собирайся! Вот твоя пилюля!

Стоящие позади него дамочки торопливо закивали, а Пятеринити кокетливо поманила Мишу пальчиком.

Дверь соседней квартиры тихонько приоткрылась, и из-за неё показался любопытный старушечий чепчик. Под ним обнаружилось вечно недовольное лицо Марьи Ивановны Ивановой.

— Всё в порядке Мариванна! — Поспешил заверить её Миша. — Это ко мне!

Внезапно он заметил, что с Марьей Ивановной что-то не так. Лицо её растянулось, сжалось, из него выросли знакомые чёрные очки, затем облачённая в серое рука распахнула дверь, и на площадку ступил агент Иванов.

— Засунь своё слабительное себе в зад! — Рявкнул он, срывая чепчик.

— Пробовал! Не помогает! — Набычился в ответ Морфеус.

Из соседних квартир показались Петров и Сидоров. Или Сидоров и Петров.

— Взять их! — Приказал Иванов.

— Девочки, займитесь ими! — Не растерялся его противник.

— Так-так-так! — Веско донеслось из Мишиной квартиры.

Противники застыли на месте.

— Кто это там та… — Нахально начал Морфеус, но осёкся.

В коридоре, скрестив руки на груди, стоял Архитектор.

— Я вижу, здесь назревает дискуссия? Предлагаю продолжить её в более удобной обстановке. Надеюсь, никто не возражает? — И, не дожидаясь ответа, он развернулся и пошёл в комнату.

Все покорно двинулись следом. Архитектор уже сидел в кресле. Миша занял свой любимый стул. Морфеус с Ивановым, покосившись на диван, а потом друг на друга, остались стоять. Петров, Сидоров и девочки в комнату входить не стали. Обалдевший от такого столпотворения Мурзик взирал на всех со шкафа.

— Господа! Я собираюсь сообщить вам пренеприятнейшее известие.

— К нам едет ревизор? — Недоумённо промямлил Миша.

Морфеус хрюкнул, а Архитектор осуждающе взглянув на Мишу, продолжил:

— Матрица нуждается в перезагрузке. Количество сбоев выросло до критической отметки. Нормально работающих кошек остались считанные единицы.

— Мяу! — Согласно донеслось со шкафа.

— Как вам должно быть известно, перезагрузка Матрицы является прямой функцией Избранного.

Морфеус торопливо зашарил по карманам.

— И слабительное здесь совершенно ни при чём. — Архитектор выразительно посмотрел на него.

— Но уничтожение Избранного является моей основной директивой. — Подал голос Иванов.

— Это невозможно! Одна из особенностей Избранного как раз и заключается в том, что он не может быть уничтожен программными средствами.

— Ха! Довыделывался, вирус поганый?! — Осклабился Морфеус.

— Сам ты вирус, а я — лекарство!

— Уж не слабительное ли?!

Обстановка стала стремительно накаляться.

— Да я тебя щас насовсем расслаблю! — Орал Иванов.

— А вот попробуй!

— Да чё тут пробовать-то?!

Оба уже начали агрессивно дрыгать конечностями. Миша залез под стол. Что-то кричал Архитектор. На шкафу орал Мурзик. В коридоре агенты целовались с девочками Морфеуса.…

И тут, со стороны окна раздалось оглушительное тарахтение, и дурной голос проорал:

— Бей черножопых!

В следующую секунду стекло со звоном разлетелось, и в комнату, чёрной молнией ворвался Нео. Оставляя за собой шлейф пивного перегара, он заложил под потолком немыслимый вираж, до полусмерти перепугав Мурзика. Спасаясь, обезумевший кот прыгнул на люстру. Но это ему не помогло. Подобно маленькому привидению с мотором, Нео начал нарезать вокруг люстры круг за кругом, вопя пьяным голосом:

— Дайте мне кнопку, и я перезагружу Матрицу!

Однако близость люстры сыграла с летуном злую шутку. На очередном витке плащ Нео зацепился за какой-то декоративный крючок на ней, и опальный Избранный кубарем полетел на дерущихся, увлекая осветительный прибор за собой. В последний момент несчастный Мурзик с жутким мявом распластался в отчаянном прыжке и, раскачиваясь, повис на занавеске. Занавеска не выдержала.

Со страшным треском и диким воем Мурзик рухнул прямо на клавиатуру.

Замерли, катающиеся по полу, драчуны. Замерли целующиеся в коридоре парочки. С идиотским видом замер под столом Миша. Застыл безмолвный ужас в глазах Архитектора.

А затем, мир распался на вертикальные строчки зелёных иероглифов, сжался в точку и потух.