У каждого уважающего себя человека должно быть хобби. Кто-то собирает спичечные этикетки, а кто-то летает на дельтаплане. Миша был диким туристом. Каждый год, накопив денег, он отправлялся в одиночку путешествовать по собственному маршруту. Организованных туристов с их почти казарменным распорядком дня, традиционным шоппингом и фотографиями для семейного альбома на тему « Я и Коллизей» , Миша презирал, а экскурсоводов ненавидел. Их длинющие монологи, составленные из общеизвестных фактов, дат и имён вызывали у него зевоту и приступы истерического смеха. Впрочем, экскурсоводы отвечали Мише адекватно, ведь мало кому понравится, когда вас всё время прерывают, поправляют и исправляют.

В этот раз Миша, дикий турист-одиночка с амбициями непризнанного гения, отправился в путешествие по одной из европейских стран, надеясь посетить несколько городов, знаменитых своим героическим прошлым, и развалины замка, о котором ходили самые противоречивые слухи. Всю зиму наш герой с вожделением разыскивал подробности из истории объектов своего паломничества. С упорством настоящего влюблённого, мечтающего узнать о предмете своей страсти всё, он рылся в умных толстых книжках, названия которых в обществе среднестатистических граждан произносить просто неприлично.

Наконец, деревья покрылись нежной листвой, в скверах защебетали птички, а на городских бульварах заворковали влюблённые парочки. Миша собрал накопленный за зиму капитал и, отряхнув прах родины с подошв новых кроссовок, отправился навстречу предмету своей страсти.

Бегло осмотрев пару городов, он поспешил к жемчужине нынешней охоты за достопримечательностями, руинам замка.

Но руин не было. Путеводитель либо нагло врал, либо наивно заблуждался, демонстрируя фотографии развалин. Перед Мишей горделиво возвышался замок. Башня-донжон неприступной громадиной поднималась над мощной крепостной стеной, за которой можно было разглядеть черепичные крыши и других строений. Подойти ближе к замку было невозможно, его надёжно защищал глубокий ров. Лягушки во рву ехидно квакали, словно подсмеиваясь над незадачливым туристом. Мост, естественно, был поднят. В замке не ждали гостей. Миша молодецки присвистнул, притопнул и помахал руками. Ничего не изменилось, только лягушки заквакали ещё ехидней.

— Ну что, квакушки, не удалось мне увидеть вашу царевну, а я об этом мечтал всю зиму, — ни к селу, ни к городу ляпнул Миша. Впрочем, за границей, в окружение людей, которые тебя не понимают, быстро привыкаешь все глупости, которые приходят в голову, произносить вслух.

Повернувшись, Миша решительно зашагал в гору, надеясь оттуда сделать пару снимков таинственного замка.

Но тут за его спиной раздался скрежет. Миша обернулся. Подъёмный мост медленно опускался.

— Эй, добрый господин, подождите!

На противоположной стороне рва в проёме ворот стояла девчушка, одетая в платье какого-то странного жёлто-чёрного цвета. Мост опустился, и девушка подбежала к Мише.

— Что же вы сразу не сказали, что пришли к госпоже! — укоризненно произнесла незнакомка.

Миша озадаченно молчал. Нашего героя обычно не ждали дамы в старинных замках, а добрым господином его ещё никто не называл. Да и с девушками, тем более такими симпатичными, он общался гораздо реже, чем с умными книжками.

— Может уйти, — мелькнула осторожная мысль.

Но запах приключений и авантюр сбивал с пути истинного и не таких героев. А Миша героем не был. Поэтому он позволил взять себя под руку и покорно перешёл по подъёмному мосту через ров. Дальше были ворота с тремя решётками, поднятыми под самый потолок. Пока Миша с удивлением осматривал окрестности, девчушка оживлённо болтала, время от времени разворачивая Мишу лицом к очередной достопримечательности замка. Слушая её щебетание, Миша подумал, что девушка чем-то похожа на синичку. Он даже придумал ей имя, Синичка Зинька. Так звали героиню сказки, которую Миша слышал в детстве в передаче « Спокойной ночи, малыши» . О чём была сказка, он забыл, а героиня запомнилась. Была она именно такой, как его спутница, быстроглазой, востроносой, с весёлым, звонким голосом, чёрными блестящими волосами, которые разлетались во все стороны, когда Синичка вертела головой.

— Пойдёмте, мой добрый господин, я покажу вам это, — чирикала Синичка.

Фраза заставила Мишу очнуться. Они стояли на нагретых солнцем камнях внутреннего двора. Журчал фонтан. От деревьев, цветущих в тени, исходил одуряющий пряный запах, а красивая девушка тянула его в тень галереи.

— Экскурсия, — молнией пронеслась в голове ужасная мысль.

— Э-э... А сколько будет стоить экскурсия? — осторожно спросил Миша.

Девушка замолчала на полуслове. Пауза затягивалась. Миша начал подозревать, что спросил что-то очень неприличное.

— Вы ведь гид, — откашлявшись, робко предположил он.

Синичка возмущённо вскинула брови и даже как будто подросла. Во всяком случае, будучи на голову ниже дикого туриста, она сумела взглянуть на него сверху вниз.

— Мы не берём плату с тех, кто приходит в гости к моей госпоже. У нас не придорожная харчевня, — ледяным тоном произнесла она.

На Мишу было жалко смотреть. Он покраснел, опустил глаза и переминался с ноги на ногу, как нашкодивший школьник.

— Простите, я иностранец, — смущённо пробормотал он.

С королевским великодушием Синичка простила Мише его промах и продолжала щебетать с такой скоростью, что Миша улавливал лишь общий смысл истории, многие подробности которой так и остались ему навсегда неизвестны. Впрочем, история была старой, как мир, несмотря на то, что главными героями её оказались маги и чародеи, которые в незапамятные времена посещали в замке школу магических искусств.

Отношения между симпатичной чародейкой и двумя молодыми магами описывались простенькой формулой: я гляжу на вас, вы глядите на него, а он глядит в пространство. Проще говоря, Кащей был влюблён в Василису Прекрасную, Василиса была увлечена Иваном-царевичем, а Иван-царевич оказался равнодушным карьеристом мечтавшим не о служении народу, а о тёпленьком местечке на одной из магических кафедр. Лечить крестьянскую скотину, восстанавливать мир в семьях и помогать подгулявшим мужьям избавиться от похмелья казалось Ивану-царевичу недостойным и непристижным занятием. Но Василиса считала Ваню умным, добрым, красивым, готова была ради него на любые магические подвиги. Тут Миша ксати вспомнил детство и процитировал текст о магических подвигах Василисы во имя любви (изготовление каравая и пошив царской сорочки за одну ночь, а также превращение в первую красавицу на балу у отца Ивана-царевича). Синичка была приятно поражена такой эрудицие и продолжала рассказ.

Пока Василиса не сводила глаз с обожаемого царевича, Кащей ревновал. Однажды он даже решил превратить карьериста Ваньку в жабу, но охранные заклинания отразили заклятье, и оно рикошетом попало в Василису, которая по обыкновению находилась рядом с объектом своей любви. В результате Василиса Прекрасная на несколько дней превратилась в огромную лягушку. За это на факультете её за глаза стали называть Царевной-лягушкой... После подобного надеятся на взаимность Кощею не приходилось, и он с горя уехал из магической школы, став наёмником.

— А Василиса вышла замуж за Ивана-царевича и стала с ним жить-поживать и добра наживать, — закончил за Синичку Миша, которому порядком надоела вся эта сопливая мелодрама.

— Нет, — печально возразила Синичка. — В жизни человека слишком много печали, поэтому придуманные людьми истории, всегда заканчиваются хорошо. А я, мой добрый господин, рассказываю вам не сказку, а быль. Василиса очень любила Ивана-царевича, но у него было ледяное сердце, и всей её красоты, доброты и магии не хватило, чтобы его растопить. Иван-царевич получил приглашение стать деканом в одном перспективном магическом центре, и уехал, а Василиса...

В этот момент Миша и Синичка вошли в зал. По мраморным стенам и полу резвились разноцветные солнечные зайчики, отражаясь от оружия и рыцарских лат. Свет проходил через витражные окна. Картины из цветного стекла изображали людей в диковинных ярких одеждах. Они танцевали, охотились, гуляли по улицам необыкновенных городов и отдыхали в роскошных домах. Но Миша не видел ничего кроме статуи в центре зала. Неизвестный скульптор изваял из мрамора женщину невиданной красоты. Нет, это не может быть статуей. Эта женщина должна быть живой, ведь она его единственная любовь в этой и всех последующих и предыдущих жизнях. Его госпожа, его богиня. Только ради неё он живёт, дышит, страдает и радуется. Он долго искал её и теперь сделает всё, что бы она ни попросила, выполнит любой её каприз, любое, самое невозможное желание. Миша в каком-то трансе сделал шаг другой, не спуская глаз со статуи. Он видел, как подрагивают ресницы, как поднимается и опускается грудь, натягивая платье, на щеках играет румянец, а ветер шевелит шелковистые локоны. Вот сейчас она увидит его и улыбнётся. Она не может не любить его, ведь они созданы друг для друга. Миша сделал ещё один шаг и наткнулся на невидимую стену. Наваждение исчезло. Перед ним была мраморная статуя женщины, задумчиво сидящей в кресле.

— Вот видите, мой добрый господин, — жалостливо вздохнула Синичка, — вам тоже не удалось разбудить её.

Но Миша ничего не слышал. Он забыл о том, кто он и где находится, не понимал, о чём говорит девушка, одетая в такие смешные жёлто-черные одежды. Единственным его желанием было сесть у ног своей богини, глядеть на неё, и может быть, изредка разговаривать. И пусть это продолжается вечность. Но Синичка не унималась.

— Пойдёмте, пойдёмте, мой добрый господин! — она дёргала Мишу за рукав, подталкивала в спину, стремясь повернуть так, чтобы он не видел статуи. — Пожалуйста, пойдёмте, мой добрый господин. Вы такой хороший, такой красивый. Не стоит вам оставаться здесь надолго, а то станете, как они.

Миша посмотрел по сторонам. Вдоль стен огромной залы стояли десятки призраков одетых в латы разных эпох и государств. Все они были вооружены.

— Эти воины тоже пришли взглянуть на Царевну-лягушку, и слишком долго оставались рядом с ней. Некоторые из этих героев здесь уже несколько веков. Не живые и не мёртвые, они отдают её свою любовь, надеясь, что она когда-нибудь оживёт. Но они просто люди и не способны пробудить от сна нашу королеву. Сила любви не даёт им уйти, но и приблизиться к заколдованной чародейке они не могут. Пойдёмте, мой добрый господин, я не хочу, чтобы вы стали таким.

— Я попробую ещё раз, — упрямо сказал Миша. Статуя притягивала его как магнит.

— Попробуйте, — печально согласилась Синичка.

Около получаса Миша безуспешно пытался подойти к статуе, чтобы дотронуться хотя бы до руки своей королевы, так в мыслях он стал называть Царевну-лягушку. Но каждый раз невидимая сила отбрасывала его обратно. После очередной неудачной попытки Миша понуро поплёлся за Синичкой к выходу. Но когда они вышли из зала, он не выдержал.

— Позволь мне ещё раз взглянуть на неё и, клянусь, я уйду навсегда.

Синичка грустно рассмеялась.

— Ты говоришь так же, как говорили сотни мужчин до тебя. Теперь они все там, рядом с королевой. Ты мне нравишься, я попробую ещё одно средство, может оно излечит тебя от любви, и ты сможешь уйти отсюда. Пойдём.

Миша шёл за Синичкой по узким коридорам, поднимался по винтовым лестницам. Кое-где мелькала узкая бойница и солнечный зайчик, как свидетель иного мира, дрожал на стене сложенной из замшелых камней скреплённых магией. Миша поёжился, одному отсюда не выбраться, но Синичка уверено шла вперёд. Наконец они вошли в комнату.

— Смотрите, мой добрый господин. Может это спасёт вас, другого средства я не знаю.

Миша подошёл к окну и вместо неба и деревьев увидел зал, где должна стоять статуя. Но статуи не было. Вместо неё в уютном кресле сидела женщина. Рядом на низкой скамеечке примостился мужчина. Он был худ, бледен, глубокие морщины пересекали лицо, делая его не старше, а мужественней. Не сводя глаз с женщины, мужчина что-то говорил. Она слушала, склонив голову на бок, и улыбалась спокойной и счастливой улыбкой. Эти двое были так поглощены друг другом, что, казалось, мир для них не существует. Они сами были друг для друга миром, вселенной, воздухом, солнцем. От них исходили волны покоя, счастья, любви. Это было так прекрасно, что Миша не почувствовал ни ревности, ни обиды, ему хотелось плакать от счастья, хотя он и не считал себя сентиментальным человеком. Он взглянул на Синичку. Она плакала и улыбалась. На лице её было то же выражения счастья и покоя, что и на лице красавицы, сидящей в кресле.

— Это Кащей? — зачем-то спросил Миша, хотя и так всё было понятно.

— Да. Когда он узнал, что произошло с Царевной-лягушкой, он вернулся. Он сидел у её ног, рассказывал о своих приключениях, пел романтические баллады о любви, приносил цветы. Ни один маг не верил, что можно вернуть к жизни колдунью, которая окаменела от несчастной любви, но Кащей знал, что под камнем бъётся живое сердце. Так продолжалось много веков. Постепенно наша королева начинает оживать. Она ещё не может быть живой всегда, ну и что, ведь у нас в запасе вечность.

Миша не помнил, как вышел из замка, как поднимался в гору и оказался в номере небольшого аккуратного отеля. Перед глазами стояло счастливое спокойное лицо его богини. Миша понимал, что смотрит она на Кащея и улыбается только ему, но Мише было всё равно. У него не было сил отказаться от неё.

Рано утром Миша стоял у стен замка и ждал, когда опустится мост. Во дворе его встретила заплаканная Синичка.

— Простите, мой добрый господин, я не смогла уберечь вас, — горько шептала Синичка и слёзы катились по её милому лицу.

Мише не слышал, что говорит Синичка. Твёрдым шагом прошёл он по знакомым галереям и переходам в зал и встал у стены так, чтобы видеть лицо своей королевы. Он, как и сотни мужчин до него, что пришли в этот замок, готов был отдать силу своей любви великому магу и чародею Кащею, чтобы тот оживил их Богиню. Прошлая жизнь теперь казалась Мише мелкой и незначительной. Он без сожаления отказался от неё. Внешне Миша был спокоен и бесстрастен, как сотни воинов, стоящих рядом с ним, но душу его переполняло счастье, ведь главное его желание исполнилось. Он будет видеть её, свою Королеву, находиться рядом. И в его распоряжении теперь тоже будет вечность.