В одно ничем не приметное утро, часов эдак в одиннадцать. Я проснулся от того, что солнце, светило мне в глаза. Встав, вяло позавтракал, вышел на улицу и стал будить соседей, (которые давно проснулись) душераздирающим рёвом из старинного пионерского горна. Потрубив как следует и не получив достойного ответа, стал орать дурным голосом свихнувшегося капельмейстера Оркестра Его Императорского Величества, Помазанника Господа Нашего, Магистра Мальтийского Рыцарского Ордена, Павла, после убийства оного собственным сыном, (скотиной, паразитом, отцеубивцем преступившим законы и людские и божие) который после содеянного сказал, что мол типа папенька кони двинул от апоплексического удара, ну типа задумался о чём-то высоком и не заметил апоплекса, который летел как раз на уровне головы Павлика. Но не сказал, чья точная и сильная рука метнула этот типа апоплекс, снёсший Пашеньке, ну почти, полкоробочки черепной.

Вот значиться ору я, реву что есть дури. А чего ору? Ага, дружка своего зову, Бигбоса, который, я точно знаю, дрыхнет, как коней продавши. Глотка у меня лужёная, что вполне может подтвердить мой коллега по работе Доморощенный А.А.  (Ну очень продвинутый эксперт в своей области наук.) Так вот, лужёная то она да, но, через продолжительное время вся эта лужёность слезла. Ибо, ни какая глотка не выдержит нагрузки на себя, без периодического, принудительного охлаждения и смазки, тем более, если использовать её так по-варварски. И результаты превзошли все ожидания, Бигбос таки встал и… продолжал спать на ходу. Ход направлен был в мою сторону. Ввиду того, что внешность у шедшего была прекрасна в своём диком ужасе, глаза бешено-красные с надписью «FULL», волосы дыбью на всей теле. В общем, всем своим видом показывал: «Зря ты, мой глубокоуважаемый и горячо любимый друг, истязал свои голосовые связки. И сейчас, они вполне возможно, могут быть вырваны из твоей не такой уж и лужёной глотки!» Я предпочёл монументально ретироваться в сторонку, чуть-чуть. Но он спал, и проснулся только когда упёрся рогом в дерево. Побуксовал немного, прочихался, охнул, поняв, отчего побаливает рог, и очнулся окончательно.

После того как обе стороны пришли к некоторым соглашениям по поводу не корректной побудки и выплате компенсаций за причинённый физический и моральный ущерб, в виде «чайку», Бигбос в нагляк, с присущей ему скромностью и вежливостью, сообщил — Рюрикович мне снился сон.

На что я ответил: — !?

Бигбос вздохнул, скрутил цибарку и продолжил Мне снился сон, что мне уже практически удалось, отремонтировать тот долбанный тренегатор. Ну, ты в курсе, в мастерской дааавно валяется. Мне снилось, что я просчитал все траектории, пути слежения, цепи отхода обратной связи, прозвонил каждый регулистор, отсёк возможности влияния блуждающих разрядов, пересчитал все наноперегаторы в гиперкарвуляторах, оставалось какое-то последнее действие, может предпоследнее, я всё это видел. Как тебя. У меня рождалась идея, как она родилась у великого волхва Пенделюева, с его «Орфографической системой Заклинаний и заговоров». И тут у тренегатора появляется пасть, которая начинает орать твоим дурным голосом. Догадайся о моих действиях, я уничтожил аппарат вместе с твоей пастью. Короче «Фолькенштофский» щемись в свой запасник, тащи какую-нить хренатень подревней, будем пытаться реанимировать. Вперед друг мой, нас ждут великие дела.

Я мелкой рысью метнулся в так называемый запасник, на самом деле это было нечто среднее между чуланом, кладовкой и складом старой рухляди, выбросить которую не позволял не постижимый человеческий фактор: «А вдруг пригодится?» Порылся в пыльных книгах, развалил кучу ржавых доспехов и кольчуг, и под старинным, дырявым, окровавленном штандартом, по моему, принадлежавшем когда-то Армии Вольных Массонов, обнаружил не менее древнее электронное устройство, служащее наверное для воспроизведения видеоизображения или аудио-звука. Какое-то количество времени назад мы пробовали его вернуть к жизни и даже добились некоторых успехов. И вот, кадр тот же дубль два.

Бигбос к моему приходу навёл рабочий порядок на столе, попросту смёл всё на пол. Я поставил аппарат на стол и тактично отошёл в сторонку, со стороны наблюдая за Мастером. Мастер Бигбос взял шнур питания, загадочно улыбаясь взглянул на меня и воткнул шнур в разъём электрической сети.

— Ну что Коралл Рюрикович, тащите инструментарий, будем производить вскрытие пациента, а то, что это труп, я практически не сомневаюсь. Максимум, что мы можем сделать с этим покойником, так это только зомби. — Поставил меня в известность Бигбос.

Пока я бегал за инструментами, пришёл Циник, в простонародии Цинкыч.

И сразу повис на турникете, дурацкая привычка, не понимаю. Бигбос тем временем мурлыкал, урчал, повизгивал одновременно и всё от удовольствия, он находился в своей стихии, не понятной для большинства живых которые не являлись Мастерами. Засунув в аппарат руки по локоть, в каждой из которых было по несколько инструментов, как-то: отвертки, пассатижи, кусачки, скальпель, пинцет и ещё не понятные мне предметы. Как он со всем этим разбирался, без понятия. Иногда Мастер нырял в аппарат с головой, и тогда, оттуда слышались треск разрядов, хруст отдираемых деталей, победная песнь скифов, перемежаемая грубыми выражениями хазеров. А когда выныривал, как правило в руке держал какую-нибудь детальку, очень удивлённо взирал на оную и со словами — Это зачем же они её так крепят? — бросал в угол. Периодически он просил у меня, то паяльник, то сварочный агрегат, то дрель, то бормашину, то кувалду, то лом. И когда я уже начал скучать, и вся эта затея надоела мне, как чёрная икра Верещагину, Бигбос в очередной раз вынырнул и объявил — Готово! Врубай!

Я на всякий случай надел диэлектрическую перчатку, зажмурился и вытянутой рукой на ощупь щёлкнул переключателем. И ничего. Быстренько соорудив на лице саркастическое выражение, взглянул на Бигбоса. Он в свою очередь отстранённо глядя в никуда, но всё же бросая на меня насмешливые взгляды, беззаботно помахивал шнуром питания, который вопреки моему мнению, не был вставлен в розетку.

— Ха-ха-ха, веервольф таки сделал вампира, волчина подзорный. — Огрызнулся я, и добавил — Сам врубай.

Циник тем временем с абсолютным отсутствием выражения лица на лице, тасовал библию и наблюдал за нами, не сказав ни слова.

Мастер Бигбос с профессионализмом к которому было практически невозможно придраться, подключил шнур, проверил предохранители, выставил напряжение какое требовалось, согласно надписи на задней панели и щелкнул переключателем. Гы-гы,  и ничего! Утробный, не предвещающий ни чего кроме проблем, рык, возник из недр Бигбоса, очень хищно ощерившегося и выставившего как на выставке трёхсантиметровые клыки. А я сидел и отстранённо глядел в никуда, но ни чем не помахивал.

— Электричество отключили. — Прозвучало в грозной тишине изречение Циника.

— Твою маман!!! — Вторил ему почти успокоившийся и слегка раздосадованный Бигбос.

— Пожалуй надо, раз такое дело, сообразить. Слетаешь Чудо на крыльях ночи? — Обратился я к Цинику.

— Я лучше на велосипеде, вчера налетался крылья ломит. Чего брать? -

Я театрально задумался, но не долго — Как обычно, только бери в магазине или в таверне, а не у ключницы как в прошлый раз, и попробуй чё дают, и пожрать чё-нить прихвати, давай крути педали, пернатый.

Пока Циник отсутствовал, мы с Бигбосом наслаждались превосходнейшим чаем, привезенным с острова Циклон и кофе из далёкой и загадочной страны Дорадоэль, что за Расловлевскими кустами. Подискутировали по нескольким темам оченно сильно нас интересующих. Например. Существует ли жизнь после жизни, есть ли жизнь на Аресе и в каком из двух проявлений, как долго продлятся и чем возможно закончатся многочисленные локальные конфликты, которые ведёт по всему кубику Сгруппированные Графства Киммерии, обсудили тактику и стратегию противоборствующих сторон, рассмотрели новые образцы вооружения. Оценили, что возможность, всем локальным стычкам перерости в глобальную войну, вероятность не велика. И окончательно убедили друг друга, что Киммерийцы, ну тупые.

Потом нам на радость, мимо дома проходило живое дерево и поведало о том, что оно ветеран битвы при Изенгарде, и что после того как на него упала половина башни, и все ветки были переломаны, и оно три года лежало в цементе и ещё лет сто пятьдесят двести моталось по госпиталям и т.д. и т.п., короче, спина говорит жутко чешется. Мы с великим удовольствием предложили свою помощь и до самого приезда нашего стервятникоподобного велосипедиста, развлекались тем, что метали в широкую спину древа, ножи, топоры, вилки, лопаты и ещё много всякого разного сельскохозяйственного инвентаря.

Циник поставил на стол литровый пузырь с изумрудно-зелёной жидкостью и ни к кому не обращаясь выдал — Круче пулемёта.

Нарезали слегка закусочки, ну там, огурчики, помидорчики, хлебушка и сало, вкусненько!

Налили по хлопушечке — Ну, за успех нашего безнадёжного предприятия! — Огласил Бигбос.

Выпили.

— Чтоб ты гад, из гнезда вывалился!!! — хотел сказать я, но не смог. Жуткий спазм перехватил глотку, звук тоже выключился, мог лишь через раз дышать и с трудом смотреть выпученными глазами. На то, как у Бигбоса глаза сделались жёлтыми с узкими вертикальными зрачками, а Циник не надолго покрылся перьями. Минут через пятнадцать, когда отдышались, перекурили, я поинтересовался — Циник Цинкович, а где бормоту брали, если не секрет?

— Брал в таверне, не обманул Немец. Вещь!!! — Отмахнулся Циник — Напругу дали.

В очередной раз щёлкнули переключателем, агрегат нежно загудел, аккуратно завибрировал, обдал нас ароматным дымом и заткнулся. Бигбос спокойно глянул на индикатор стабилизатора, выставил отметку, поменял вставки и снова нажал на кнопочку. Тихий, успокаивающий шелест, давал понятие, что груда железа и пластика работает.

— Панаслоник — Прочитал я, самую крупную надпись на агрегате. — Слушай Бигбос, а для чего эта штуковина, нужна? Это что?

— Если я не ошибаюсь, это голографический проектор. Но откуда это старьё у тебя? Я такие только на древних картинках видел и ещё нам Вечный Дед рассказывал, когда я учился на подмастерье по не живым машинам, в училище при Чёртовой Мельнице, под покровительством Клана Ведьмаков имени Красного Волхва, Князя Олега Вещего. — Явно бахвалился теперь уже Мастер.

— Ой-ой-ой, как вы круты и горды своей ALMA MATER. Откуда вот это, я не в курсе, сколько себя помню, в чулане валялась. А этот чулан постарше деда моего будет.

Пока мы с Бигбосом переругивались, Циник увлечённо крутил рукояточки, нажимал кнопочки, пока из его уст не вырвалось удивлённое — Опаньки! -

Циник резко отдернул руки от аппарата и смотрел на нас абсолютно невинными глазами. Из отверстия в аппарате, наверху ящика, посередине, которое я ошибочно считал пулевым, струился приятный, лучезарно-голубоватый свет и постепенно преобразовывался, как совершенно справедливо полагал Бигбос, в голографическое изображение.

Голограмма в трёхмерном пространстве показывала, не то карту, не то схему, не то план, и все эти штуки мне казались, смутно знакомыми. Не в смысле карта знакомая нет, эту карту я видел впервые, местность показанная была знакома. Вот так тебе дали кусок карты и ты сразу узнал местность, спросите вы, и будете правы. Но. Я имел честь, или несчастье, побывать на экскурсии, как это я называю, в рядах Вооружённых Сил, Армии Рулёзной Федерации. Ну чёто не долго. Меня выгнали нахрен из учебки космопилотов, когда до них дошло, что взлетать и летать я могу, а вот припланетиваться, это для меня проблема, стоившая им почти четырёх катеров. Четвёртый почти не пострадал, так стабилизаторы помял, шасси сломались и кое-чё из не нужного поотрывало, чуть-чуть. Ну так вот, вот там-то меня и познакомили с топографией. Не сказать, чтобы уж совсем специалист, но свою деревню с чьей-то другой спутать, вряд ли. Все трое стояли и с лицами каменных изваяний наблюдали за голограммой.

— Будут какие высказывания по поводу увиденного? — Молвил Бигбос и окинул взглядом Циника и меня.

Циник лишь поднял оба плечевых сустава и опустил. Потерев нос, левый глаз, левое ухо, почесав темечко, затылок, правый висок, хорошенько прокашлявшись, хрюкнув и выплюнув в форточку сгусток мёртвого цвета, который в полёте шевелился и тоненько верещал, я сказал — Это наша дача!

— Поконкретней пожалуйста. — Попросил Бигбос.

Я ткнул пальцем в карту, вернее попытался ткнуть, палец проскочил сквозь голограмму — Э, ну ладно, экая незадача. Вот смотрите! — Повторил попытку я — Это наша дача!!!

Недоумённые взгляды в мою сторону.

— Ну вот смотрите, это наша дача, это озеро «Фраернес», это церковь Храмовых Девок. Вот караванные путя из Семихолмов на Каринкину башню, вот Алхимический комплекс. Река Семьхолмов, отвал отработки с комплекса… А это зачем здесь крестик?

Три пары глаз загадочно переглянулись.

Меня обуревали смутные сомнения, во первых: почему крестик не показан в более привлекательном месте, потом, что означает этот крестик, что скрывается за страшным кровавым крестом, какие тайны спрятаны в толщах радионуклидных отходов, вывозимых с нашего Погребенского Алхимического комплекса, а может там ух-ты, а вдруг там эвон чего? Какие думы бродили в сознаниях моих друзей предположить было сложно.

— Наливай! — Неожиданно вспомнил я о принесённой Циником бутылке. В суматохе последних событий, совсем забыли о зелёном яде, которым наверное, лесные эльфы травили полевых, во времена борьбы за престол, между лесной и полевой королевами. Но тут в лес пришли фашистские недобитки орочьего роду племени, и порубали тайгу к едрене фене, дрова отдали гномам в обмен на свои никчёмные жизнешки. Гномики это немерянное количество дров спалили в своих кузнях, отковали серьёзные танки и продали людям. Которые в свою очередь, устроили на полях танкодромы, поднаторели, потренировались и проутюжили полевых эльфов, гномов, орков, лесных эльфов и так по мелочи. К счастью положили не всех, оставили на развод каждой твари по паре, согнали это невообразимое количество пар в агромадный танкер, окрестили его «Атлантик», и отпустили без компаса и навигации в Титанический океан. Каково же было удивление людишек, когда выше указанный танкер уже через полста лет, выплыл из необычайно широких просторов «Ни фига не Тихого» океана, причалил в Толикозападе и рассыпался. Баланс между людьми и нелюдью, восстановился в невероятно короткие сроки, причём чистых кровей практически не осталось. Куда смотрела генная инженерия, ведь теоретически, на клеточном уровне, некоторые расы в разных сочетаниях, не могли иметь потомство, физически. Учёные всех стран схватились за голову и предрекли КОНЕЦ света, очередной! Но ничего, пока живы, здоровы. Вон Циник Цинкович, человек и орёл в одном флаконе, Бигбос Предаторавич, человек и волк в той же посуде, ну может не совсем волк, пес, но крупный, иногда очень, особенно после отпуска. Тем не менее, и они сами, и окружающие, считают их и себя людьми, и только так!

Выпили!

— Чтоб тебя перьевые вши заели! — Просипел я, мотая головой, причём рискуя при этом свернуть себе шею. Бигбос жутко вращая глазными яблоками, крякал что твоя Серая шейка.

— Сходим? — Аккуратно мотнул я, в сторону карты.

— До пятницы, я совершенно свободен. — Вроде как согласился Цинкович.

— Я пас! — Отрезал Бигбос.

В процессе скручивания цибарки, я внимательно посмотрел на Предаторыча, на пресловутый голографический проигрыватель, закончил крутить, прикурил, выпустил дым изо рта, вдохнул этот же дым ноздрями, поинтересовался — А, как же Тилимилитрямдия?

— Без меня. — Тоном, не терпящим препирательств, повторил Бигбос.

Я надел солнцезащитные очки. Мне слишком резко, стал ярок дневной свет. Потеребил заострившиеся кончики ушей, мелькнула мысль: «Какого мне не спалось сегодня до часу, до двух. Да к тому же днём. Ночью был-бы как огурчик, зелёный и в пупырышках?» — Наливай!

Глюп-глюп-глюп, трижды отозвались стопочки. Глубокий выдох, глоток, рык, хруст зелёными в пупырышках.

Вечерело. Зной по тихому отступал вместе с уходящим солнцем. Вдалеке бухали дивизионные гаубицы. Это генералы чёрных песчаных карьеров обстреливали своих коллег из белых песков и наоборот. И тем, и другим не нравился цвет, всего лишь. По близлежащей железной дороге неторопливо катил паровозик из Ромашкино, весело напевал свою песенку, иногда сходил с путей чтобы понюхать цветы, в очередной раз совершенно не подозревал о том, что партизаны заминировали дорогу, поджидая немецкий конвой. По небу шаловливой стайкой пронеслись крейзанутые старушки, называвшие себя, «Отдельный женский батальон смертниц-девственниц имени Бабы-Яги», кто на пылесосе, кто на стиральной машине, некоторые умудрялись приучить к полётам газовые плиты и швейные машинки, престижно было летать и на метле, но круто, считалось рассекать в натуральной ступе.

          Ве-се-лись, в руках гармошка,   
          Эээх, играй-наяривай, 
          Поой частушки Бабка-Ёшка,
          Пооой не разговаривааай…

Удалая, залихватская песнь постепенно истончалась и затихла.

— На шабаш бабуленции погончили. — Сказал я сам себе, сидя на смотровой вышке и попивая пивко. Очередная бутылка закончилась. Замах. На правой лапе и спине, недовольно скрипнули костяные пластины, из сочленений выбилась мелкая пыль.

— Ох.

Бросок. Напряжённое прослушивание пространства, с лёгкой ухмылкой на морде, в ожидании звона бьющегося стекла, на соседской территории…

Частое, тупорылое гавканье зенитных установок с Погребенской станции, возвестило о том, что бабки «влетели». Как по заказу из лесу бухнуло — Паровозик приехал.

Следующая бутылочка «Bodun'off» извергала в меня содержимое. На другой смотровой вышке сидел Циник, на фоне тёмного неба припорошенного звёздами, его фигура казалась чернее ночи. Иногда он расправлял крылья, опускал голову и шипел, вперемежку с клекотом, вглядываясь в ночь своими всевидящими глазами. От двух десятков бабок, назад возвращалось четыре с половиной. К той, что летела в ступе, снизу прицепилась безлошадная и верещала тоненьким, противным, старческим голосом, но громко - Ооой, караул, спасите-помогите!!! — А та, что в ступе, колотила не званную пассажирку узловатой палкой и кричала — Отцепись, сука штопанная, Боливар двоих не вынесет!!!

В этот самый момент с башни Бигбоса, по курсу движения Ночных Ведьм, с упреждением в десяток корпусов, трассерной веерной очередью, шарахнул крупнокалиберный пулемёт. Роняя пиво, сметая столик с сушёными хвостиками варанов, я метнулся к микрофону — ВНИМАНИЕ! — Рявкнули громкоговорители, с такой силой, что сам присел — Вы находитесь в частном секторе воздушного пространства. Оставайтесь в данной точке сектора, до дальнейших распоряжений. В противном случае вы будете уничтожены.

Отойдя от микрофона, взглянул на бабок, ну что твои статуи. Крикнул Бигбосу .

— Чего шмаляешь в чёрный свет как в копеечку?

— Значиться так дамочки! — Не менее громогласно взревел Мастер.

Я снова присел, но успел заметить, как присел и Бигбос.

Он продолжил.

— Обращаюсь ко всем, особенно к двойному экипажу. Мне, абсолютно глубоко плевать, с высокой колокольни, что вы, не поделили штурвал этого так называемого транспортного средства. Но я не позволю, чтобы всякая нечисть валилась с неба, особенно если этого не хочу я и мои друзья. Циник Цинкович, Коралл Рюрикович, объясните пилотам кратчайший путь отседова, и пусть по дороге ни чего не теряют. Я СКАЗАЛ!

С башни Циника взлетел красавец орел, здоровый, как сарай. В каждой лапе он нес по обоюдоострой секире, вряд ли в человечьем обличье он смог бы поднять хотя бы одну. Из клюва его раздался жуткий каркающий смех, шипяще-клекочущим голосом он возвестил.

— Ну голубки, кто со мной на чердак? Кхаа-кхаа-кхаа!!!

Раздался непереносимый свист в исполнении «Соловья-разбойника», (у меня есть его запись в оригинале, удачно по случаю приобретённая), и наижутчайший вой, волка убийцы, в исполнении не состоявшегося Магистра Братства Волка, Мастера Бигбоса Предаторовича. Оставшиеся в живых из отдельного батальончика, мгновенно потерялись. Сталкиваясь своими летательными аппаратами, бранясь и вопя, помалу уходили за пределы нашей территории. Та бабка, которая висела под ступой, таки отстыковалась от оной и пролетев около тридцати метров, шарахнулась на вертолётную площадку.

— Alles! Кто убирать будет? — Подумалось мне.

Не смотря на падение, боец вскочила, подобрала все шестнадцать подолов, и вчигиряла так, что обогнала своих товарок с конкретным опережением, не взирая на довольно густо пересечённую местность. Чем вызвала моё искреннее удивление.

Минут через двадцать, пока мы с Бигбосом под пивко производили разбор полётов, при этом ухохатываясь, прилетел Циник. Зашвырнул секиры в угол, и перекинулся. Мы тактично отвернулись, увидевший кто-либо первый раз, процесс перекидки, облюётся. Впрочем перекидка у волка, ни чем не лучше. Циник не скрывал своей радости по поводу прошедшего шоу.

— Ну чё, слетать?

— Не парень, сщас мы все поедем. Стребуем у Немца за всю байду.

Быстренько погрузились на «Урал», и ухом моргнуть не успели как оказались около таверны «У дороги». По трезвому, все кочки и колдобины соберёшь, а тут пролетели как по зеркалу. Боже ж ты мой, такого аншлага и столпотворения, я не видел со дня двадцать третьего июля. Кого здесь только не было. Наверное самый распоследний гоблин выполз из забытой богом и правительством пещеры. Орки рычали, гномы пыхтели, эльфы хихикали, причём и те, и другие, и третьи, поставили перед собой задачу, уничтожить все продуктовые и спиртные запасы харчевни. Не привлекая внимания мы проследовали к стойке, хозяин Немец кивнул нам как завсегдатаям и постоянным клиентам.

— Как обычно? С собой?

— Обязательно. — Ответили мы.

Не многословный хозяин подал нам литровую бутыль с жидкостью тяжёлого красного цвета.

— Нормальная штука, помягче предыдущей. — Отрекомендовал он.

Мы, собрав по карманам последнюю мелочь, расплатились и собирались уже покинуть заведение Немца. Дорогу нам преградил чёрный эльф в шахтёрских ботинках.

— Господа! Сегодня ж праздник! Позвольте Вас угостить, от своего чистого чёрного сердца! — В левой руке он держал три кружки с эльфийским горным нектаром, в правой, не хилый бочоночек для себя.

— Эээ… Ну что же господа, позвольте Вас поздравить с праздником, пожелать всего так сказать наилучшего, успехов вам в ваших начинаниях и продолжениях, исполать вам и домочадцам вашим. Ваше здоровье, да продлиться оное многая лета. — Выложил обескураженный Бигбос.

— Многая. — Эхом повторили я и Циник.

Понюхали. Приятненько. Выпили. Каждая клеточка моего организма ответила добрым теплом.

— За встречу!

— За встречу!

— За знакомство!

— За знакомство!

— Чтобы у нас всё было!

— Чтобы нам за это ничего не было!

— Ура!

— Уррр…а.

— Нет, в учебнике написано что. Электрический ток, это направленное движение электронов в цепи, от плюса к минусу, так…

— Ну, это вообще не возможно смотреть, как они играют, у одного ноги не шевелятся, у другого руки не из того места растут…

— А я говорю, не посмеют, потому что киммерийцы уроды тупоголовые…

— Вот, правильно, а петерича взглянем изнутри, так скать из-под корня проблемы…

Беседы, диспуты и дискуссии текли рекой.

          Чооорный вооораааан,
          Штооож тыы въёёёшсяааа,
          Над маееею галавооой… 
          --	--	--
          А жить так хоочееетца ребяатааа, 
          А вылезать уж мочи нееет…

Нестерпимо огненным шаром, солнце стояло в зените, не спасали даже тёмные очки. Воздух вибрировал от жары, до камней и песка невозможно дотронуться. Ветра нет, любое движение вздымает клубы пыли, в горле першит, как будто бы там прошлись шлифмашинкой, воды уже нет. Неужели правда, Ущелье БИТВЫ. Меня тащат за левую ногу, не разбирая дороги. Кое-как ощупал себя, автомата нет, пистолета нет, гранат нет, даже ножа нет. Раз, два, три, отсчитала голова количество ступеней. Остановились. Левая нога безвольно упала рядом со мной. Голова разламывается, наверное били прикладом, если не хуже. Вдруг стало невероятно хорошо, на меня вылили целое ведро воды. Начинаю шевелиться, кое-как с третьей попытки удалось встать на колени. Зрение расстроилось, надо сконцентрироваться и отрегулировать, о уже лучше. Метрах в тридцати стоят в боевом порядке три когорты римских легионеров, порядок направлен на меня. Не многовато будет? Их кирасы и шеломы сверкают медью не хуже солнышка. У центуриона расхаживающего перед строем, на шлеме красные страусиные перья. Он пинал мелкие камешки и не добро поглядывал на меня. Итить тебе не куда, где я и как здесь оказался?

— Пооолк! Смирно! Слушай мою команду! Пообаатальонноо, вперёд, шагооом…

К центуриону подбежал легионер.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться?

Отчаянно жестикулируя, что-то объяснял, показывал руками за строй, а потом в мою сторону. Центурион или полковник, багровел и белел с завидной скоростью.

— Солдат! Почему у тебя валенки грязные? — Сорвал зло на посыльном.

Легионер глянул на свои сандалии, козырнул самодуру и умчался.

— Пооолк! Отставить. Крууугом! Шагооом, арш!

Полк, центурия, когорта, хрен её знает что это было, удаляясь подняла несметные клубы пыли. Не до конца понимая, я решил аккуратненько оглядеться. К немалому удивлению, справа от себя, я обнаружил танк. Рядом с танком на камне, уперев локти в колени и обхватив голову руками, слегка покачиваясь, сидел Циник. Неспешной походкой к нему подошёл Бигбос. Вооще не понимая что происходит, я замер с открытым ртом.

— Ну, воробышек, нам пора, заводи. — Наклонившись к Цинику, ласково сказал Бигбос.

Я зажмурился и помотал головой. Лучше бы я этого не делал. Чёртики в голове остервенело колотили в колокола. Открыл глаза. Танк превратился в телегу.

— Не Мастер, я не могу. Ты поведёшь — Вяло пробормотал Циник и повалился на бок.

Бигбос разогнулся, увидел меня, подобрал материализовавшееся из ниоткуда ведро. Зачерпнул песка и направился ко мне. Я от изнеможения сел. Бигбос остановился надо мной, и высыпал песок мне на голову. Не ожидая такого нахальства, я со стоном вскинул руки и зажмурил глаза. Как только песок меня коснулся, он чудесным образом превратился в ледяную воду.

Всё встало на свои места, солнечный день сменился ночью. Удушающий зной, приятной прохладой. А ущелье битвы, превратилось в стоянку около таверны. Пришедший в себя Циник, держался не за танк или телегу, а за «Урал». Мокрый как последняя мышь, я старательно пытался зафиксировать своё вертикальное положение.

— Ну парни, вы и жрать. — Подводя меня к «Уралу», не то уважительно, не то усмехаясь или удивляясь сказал Бигбос.

На востоке занималась заря.

Сознание неподъёмным грузом обрушилось на голову, глазные яблоки уверяли о твёрдом желании покинуть свои орбиты. Веки очень тяжёлые, открыть глаза сложно, и до конца закрыть не получается. Невидимые и не ощущаемые, но явно тиски сдавили череп. Чтобы он не сломался, изнутри его похоже распёрли домкратом. Слух черезвычайно обострён, слышно как кровь шуршит в жилах, в такт ударам сердца.

— Ой мааать!!!

Если повернуться на правый бок, боль уходит, секунд на десять. Очень сильная передышка, можно некоторое время просто лежать, пытаясь уснуть, пока боль терпима. Поворот на левый бок. Секунд двадцать или тридцать кайфа. Она медленно накатывает. Терплю сколько могу.

— Господи! Как же хреново. Ммммм.

Тридцать секунд, поворот. Сорок секунд, поворот. Минута, поворот. Ага-ага, да-да-да, не спугнуть, тихо-тихо-тихо, только не спугнуть. Мироощущение постепенно притупляется, разум отказывается верить в такой фарт, но под натиском благодатной не боли, робко и боязненно спускается в глубины забвения. Покооой.

Мозг взрывается мириадами хрустальных осколков, от оглушающего звона тело пронизывает судорога. Осколки достигнув определённого радиуса, с ещё большей скоростью возвращаются назад и впиваются в этот же мозг, лицо не здорового цвета с тенями под глазами, становится маской дикого ужаса.

— Дышло тебе в глотку! — С усилием прошептал я.

Кто-то в наглую с ноги открыл входную дверь и протопал в столовую, воздушные вибрации от такого грохота достигли моих ушей, что и вызвало страшнейшую головную БОЛЬ. Даже если это был сам Князь Тишины, у меня не было сил не то чтобы драться, но и даже чтобы встать. Мало того, мне было всё равно, кто пришёл, зачем пришёл и сколько собирается пробыть в моём доме. Я решил не подавать признаков жизни.

— С добрым утром, Кораллушка. Как ты себя чувствуешь? Эй Партнёр, живой что ли?

Голосом Бигбоса спросил некто стоящий у моего ложа. Пришлось срочно оживать, сквозь чуть приоткрытые веки разглядел, да, действительно Бигбос.

— Мммм… Мммм… Какое нахрен доброе? Расстрельное. Чувствую себя недопонятым.

Бигбос воткнул мне в зубы самокрутку и зажёг огня. Сам тоже закурил и усмехаясь молвил — Ну вы блин даёте! Хе!

— Слышь Мастер, у тебя варенье есть?

          Белые лебеди плавают в озере,
          Лапками сраными воду мутя,  
          __	      __         __
          Я с бодунища сижу на коряге …ля,
          Мне не до лебедев и не до ив,
          Не дочего мене, плохо мне очень …ля,
          И «Вольву» никто не подарит мене.

К вечеру начал ощущать себя более менее человеком. В ночь спалось плохо, выдул полведра воды, вылил чёто меньше. Угомонился только под утро, снилась всякая бредятина, хорошо на работу не надо, было бы тяжело.

Моя светлость изволила проснуться далеко за полдень, с чувством зверского здорового аппетита. Чем я незамедлительно воспользовался, и с лихвой отыгрался за вчерашний день. Под конец трапезы, в процессе моего поедания баранок и запития оных кофием, появился Бигбос.

— Привет баклан! Чем занимаисси? — Полюбопытствовал он, глядя на мою жующую морду.

— Хай. Жрать будешь? — С набитым ртом, предложил я.

— Ты не представляешь! Я сегодня целый день ничего не ел!

— Чёйто? — Я поинтересовался из-за вежливости, ломая очередную сушку.

— Да тренегатор я отремонтировал, ну и решил сразу его в матрицу воткнуть.

— Ну и чё?

— Не лезет падла! — Хлопнув себя по колену, как бы восхищался Бигбос — Я с ним и так и эдак, и по хорошему и по плохому. Не лезет!

— Ну ты его воткнул?

— Воткнул. Какая то скотина направляющие отработкой смазала, чтоб не ржавели наверное. А этот тренегатор привередливый попался, упирается. У него видите ли, направляющие грязные. Ну я же не знал, что они смазаны, я считал, что как я оставил, так оно и есть. Хорошо догадался в блок заглянуть, йооо, а там чернота. Пока не вымыли, ацетоном не протёрли… потом залез. Довольный паразит. — Куря, с удовольствием рассказывал Мастер.

— Жрать будешь?

— Эх, попадёшь к вам в дом, научишься есть всякую гадость! Валяй, тащи свою колбасу.

Когда пришёл Циник ему тоже предложили сожрать какую-нить хрень, заранее зная, что откажется. Не ошиблись. Во время чаепития завели разговор о последней гулянке. Обсуждали, как же так получилось, что мы повелись на предложение чёрного эльфа? Вообще, это не наш метод. Коллективом решили, что виноваты магнитные бури и наверное, не факт, ранее употреблённая изумрудно-зелёная жидкость. На этом вопрос закрыли.

Но не совсем. Бигбос крутил цыбарки, я вяло помешивал остывший чаёк в стакане, а вот Циник, вел себя как-то не свойственно обычному поведению. Что-то частенько поглядывал в окошко, проверил, заряжен ли пулемёт, пересчитал гранаты.

— Коралл. — Непривычным для меня тоном попросил Циник — Блокируй пожалуйста периметр, закрой двери и окна, повесь светомаскировку. Пожалуйста!!!

Я, не понимая зачем ему понадобились эти меры, всё же выполнил просьбу. К несчастью всё разъяснилось. Циник с превеликой осторожностью, из левого ботинка вытащил небольшой пластиковый пакетик, в котором, к нашему с Бигбосом великому ужасу, оказалось десятка полтора семян… ПОДСОЛНУХА.

— ТВОЮ БОГА В ДУШУ МЕТЬ!!!

— Мозги совсем птичьими стали, захотел всей компанией заживо сгнить на Руднике. Ты …ля, ты где ЭТО взял? — Шипел я на Циника. От гнева, на всех лапах между когтями пробегали небольшие молнии. И обращаясь уже к Бигбосу — Он нас подставляет. Сам родом оттуда, младший братик ещё там и нас хочет познакомить с местными достопримечательностями. Ты где ЭТО взял?!!

— Не ожидал. — Сдавленно, только и сказал Бигбос.

— Давай, рассказывай. — Успокоившись, тихо проговорил я.

Циник теперь выглядел вполне обычно, то, что он доставил нам несколько очень неприятных минут, казалось его совсем не трогало.

— Ладно, чё уж там…- Бросая пакетик в камин, сказал Циник.

— Ну нахрена? — Раздосадовано возмутился Бигбос — Почти сутки с пакетиком, под смертью ходил, а теперь в огонь — И обиженно — Даже не вкусили.

— Спокойней будет, а то вон Рюрикович, чуть из панциря не выскочил как увидел. А не вкусили и ладно, а то кроме алкогольной будет ещё и наркотическая зависимость. Не, не надо.

У меня сложилась стрессовая ситуация, к счастью это лечится.

— Наливай! По децелу, чисто символически.

Употребили молча, раскурили забытые цыбарки. Каждый думал о своём, о вечном и высоком. Перводрево. Чё о нём думали?

— Рассказывай. — Повторил я.

Давным-давно, когда ещё не остыло дерьмо мамонта, а Боромир только-только уснул повесив свою секиру на сучок ещё махонького перводревца. Уже тогда князь Тушинский, жил в своём загородном имении, селе Костиково, что на правом берегу реки Семьхолмов. Да-да, тот самый князь Тушинский, который вместе с бизнесменом первого засола Гранатиным, сгоняли население для численного перевеса, в конфликте с гномами-шляхтичами. В том самом конфликте, где леший по имени Айвен Кусанин, завел всех этих гномо-шляхтов в тайгу и сожрал. Не потому что он такой хулиган, просто он сам заблудился, а кушать хочется. Весь прикол в том, что мусор с братком, народ сгоняли, одевали, вооружали, кормили, учили, щас мы, сметём с морды земли, противника-супостата. А противника нет. Перед крыльцом нет, за углом нет, сбегали на соседнюю улицу, тэж нема. Князь так расстроился, что впал в хандру и уехал в родные пенаты, в Костиково. Это потом стало известно, куда гномы делись. За срамные уды лешего Кусанина, цену назначили, лихих людишек за ним послали, да куда там. К тому времени в тайге великое пришествие орков образовалось, они и тайгу и людишек, а мабуть и Кусанина порубали, на дрова. Князь тем временем, всё плохел и плохел, книжки стал читать, бражкой их запивать. Поговаривают, что он даже, семечки ел. Да что ел, горстями жрал, ну и приставился, лет эдак примерно через шестьдесят. В ту не лёгкую годину, работал у князя пахарь. Это только так называлось «пахарь», на самом деле он не пахал, так, на танке по полям гонял. А князю нравилось, говорит как в деревне, пахарь, доярки, все дела. В какой то день, ехал «пахарь» по полю, типа «пахал», глядит мчится заяц, крупный такой. Мелькнула мысль про гуляш, и он переключился на седьмую. Шасть, заяц выметнулся из-под траков, да не совсем. Остановился «пахарь», вылез на броню и огорчился. Позади танка с перемолотыми в гуляш ногами, варакался гном, тяжело пыхтя подтаскивал к себе большую, тяжёлую сумку. Во думает влип, гуляш в наличии и отсутствие наличия аппетита. Подошёл он к гному, и почувствовал себя совсем не хорошо. Гном был местным, мало того, одет был в спецовку Алхимического комплекса. Совсем не долго он мучился и в скорости испустил дух. «Пахарь» взял сумку, посмотрел что внутри и забросил на броню. А потом похоронил свою жертву, раскатав траками по полю размером в гектар. С тех пор он больше не пахал, никогда.

Циник закончил своё повествование, взял топор и повесил на клубы дыма, от наших цыбарок.

— Всё это конечно очень замечательно, легенды, притчи. Но каким боком и к какому месту, здесь семечки? — Спрашивал Бигбос у Циника, последнее слово произнося шёпотом.

— Пахаря звали… Рифф. — Сказал я, встав и подбросив дрова в камин.

— С чего ты взял? — В непонятках спросил Циник.

У Бигбоса нарисовалось выражение лица человека, которого пронзила дикая, но на многое открывающая глаза мысль — Ведьмак! — Выдохнул он, и лицо изменилось на ничего не понимающее.

— Ты о чем? — Циник теперь спрашивал у Бигбоса — Да в чём дело то?

— Я расскажу в чём. Но прежде, ты скажешь откуда знаешь эту историю. — Тихо проговорил я, нервно скручивая очередную самокрутку.

— Да в таверне. Пил с каким то эльфом за здоровье обеих Величеств, и чёто разговорились. Кстати это он мне семян отсыпал. На халяву.

— Интересно откуда он знает? Хотя… эльф.

— Да он мне сам сказал, что он всегда на броне катался, когда этот пахарь по полям ганчил. И в тот раз тоже, и видел всё, и как гномика проутюжил, что твой утюг шнурки, и как сумку взял и на броню бросил, и как хоронил гнома. А его видать, эльфа, не заметил, толи расстроился, толи перенервничал. Но фишка то вся в чём, пока пахарь похоронами занимался, да назад в село ехал, эльф этот долбанный, в сумку то заглянул, и знаете что он там углядел?

По личине Бигбоса было видно, что ему не совсем хотелось знать. Чую моя морда выражала то же самое. Мы молча ждали ответа. Ответом было одно слово.

— Панаслоник.

Громко и высоко звякнув, замолчал упавший топор.

— Надо выпить.

Животворящий напиток. Трусливый холод неизведанного совсем уже было поселился в недрах организма, поближе к душе. Не тут то было, эльфийский яд огнём выжег его из каждой клетки.

— Мастер, чё ты там говорил про ведьмака? — Обращаясь к Бигбосу, я снова таки крутил себе покурить.

— Ну, когда я учился в училище. К нам иногда приходили шефы, ну там с лекциями со всякими. Однажды пришёл Ведьмак в лоскуты пьяный, и давай байки травить. Про то как чудищ всяких там, монстров валили. И рассказал один беспрецедентный случай. Всегда всех ведьмаков воспитывали и обучали с пелёнок. В процессе обучения выживет, будет ведьмак, нет, так нет. Других критериев не было. А тут появился один, и не из Школы. Но по повадкам ведьмак, но какой то странный. Стали выяснять, что навыисняли не знаю, но имя его было… Рифф.

— Ага. — Промолвил я — Всё один к одному. Короче Рифф этот, Ведьмак и пахарь в одном флаконе, прадед мой.

— Да ладно, почему ты так решил? — Спросил Циник.

— Ну во первых, моего прадеда звали Рифф и был он пахарем. И потом, мне Батя рассказывал, что его дед мой прадед, то бишь этот самый Рифф, во время пахоты нашёл какую то хренатень. А после, через некоторое время, по селу пошли слухи, что он ведьмак, а потом он и вовсе пропал.

— Это всё объясняет. — Разливая по стаканам водку, говорил Бигбос. — Не понятно одно, чевойто этот эльф разоткровенничался? Если бы он раньше рассказал эту историю, у тебя Кораллушка, давно были бы неприятности.

— Дык, я так полагаю, надо у эльфа и спросить. — Уже неунывающим тоном, отвечал я.

— Ааха! Поищите его, где он и где мы. — Набивая рот закуской прошамкал Циник.

— А мы, у Немца спросим где он? И где мы? — Налил по следующей Бигбос.

— Угу! Прямо сейчас туда и махнём! Да? — Направляясь к двери, я на ходу вылизывал «Братскую могилу».

Погрузились. Ключ на старт. Продувка. Протяжка. Зажигание. Дрынь ножка. Ник-ник, фа-фа. Отрыв.

          Ехали цыгане, не догонишь,
          И пели они песню, не поймёшь,
          Была у них гитара, не настроишь,
          И в общем ничего не разберёшь…

Немец казалось, растёт из цветочного горшка, который всегда стоит на одном месте. В какое бы время суток не зайдёшь в таверну «У дороги», хозяин всегда за стойкой. Он что, никогда не спит?

Завидев нас он в приветствии вскинул правую руку.

— Хай пиплы!

— Здорово Фольксдойче. — Ответили мы почти хором.

- Ха-ха-ха! Что-то вы ребята зачастили? Как обычно?

— Не, сын Арея, мы сегодня по другому вопросу.

— Да господа, я вас слушаю внимательнейшим образом. Может за беседой, всё-

таки чего-нибудь изволите?

— Ну если только за беседой, так, попить. — Незатейливо дал согласие за всех я.

Немец не ошибается в отношении своих клиентов. И на этот раз не ошибся, мне принёс пива, Бигбосу сок, Цинику коктейль.

— Итак господа, чем может помочь вам хозяин сего скромного заведения?

— Ты помнишь гулянку позавчера ночью? — Без прелюдий начал Циник.

— Конечно. Выручка случилась, не всегда за месяц выходит.

— Помнишь, вон за тем столиком, я выпивал с неким эльфом. Имени его не помню, а может и не знал никогда. Но ты то должен знать свою клиентуру? Кто он?

— Я ошень плёко панимать на фаш фарварский язык. — Вставая, скороговоркой проговорил Немец. Его лицо, из приветливого, превратилось в ничего не выражающее. — Господа приходить, изволять фодка, пифо. Я шеланий фыполнять. Господа платить. Это ест, што я знайт. Господа шелайт изволять?

Бигбос, напротив, ничуть не изменившись на первый взгляд, всё же взглянул на Немца жёлтым глазом, от чего у того прибавилось седых волос — Ты …ля, ты чё нам в ухи дуешь? Курва Курляндская, ты, плёко панимать! Я раздавлю твою понималку! Шнеллер шпрехай, ферштейн?

На лице Немца выразился испуг — Я, Я, ферштейн.

— Что, Ты?

— Я понял.

— Молорик! — Бигбос пятернёй хлопнул Немца по плечу — Итак?

Циник и Я, сидели рядом, удостоившись ролями простых наблюдателей. Бигбос вёл основную партию в разговоре. — Бухти.

— Ну чё, звали его Пинакл, тихий, безобидный, всегда платил исправно, особо не шиковал. Придёт, закажет пива, иногда водку, но не много, и сидит. Особо ни с кем не общался, исключение было в ночь гулянки. Сначала он пытался заговорить с вами, (Немец показал на меня) но вы очевидно были очень заняты, распитием нектара, кстати не рекомендую увлекаться, пойло галюциногенное.

— Я заметил.

— Потом, Пинаклу удалось завести беседу с вами. — Обратился к Цинику.

Бигбос навис над Немцем — О чём беседовали?

— Не знаю. Ей богу не знаю.

Ему верилось.

— Так чего ты тут комедию ломал? Я плёко понимать… — Передразнил его я.

— Да понимаете какая шняга приключилась. После того как вас троих проводили, а провожали вас всем залом, (Бигбос хохотнул) особенно вас Коралл Рюрикович, прямо таки на руках несли.

— Короче.

— Ну вот, вынесли вас, поглядели как вы на стоянке поваракались и отчалили. Вернулись в зал, Пинакл рассчитался и вышел…- Немец совсем не по-немецки перекрестился.

— Ну не тяни дракошу за хвост! — Не выдержал Циник.

— Мёртвым его нашли, у порога. Такой косяк на моё заведение. — Прошептал Немец.

— Господь с тобой. Что ж случилось то? — Удивился я.

— Сыскари говорят упал, головой стукнулся, сильно. Криминала вроде нет.

Помолчали.

— Может нет, может есть. — Продолжил Немец — Я думаю не обошлось без него. — Ткнул пальцем вверх — Или него. — Сказал шёпотом и указал в низ.

— Господа. Рассказал всё что знаю, поделился даже собственными соображениями. — Немец встал — Девятый час, скоро клиентура попрёт. Господа действительно ничего не желают?

— Давай поминальную. — Выдавил я кое-как.

— Айн момент. — Немец направился к стойке.

— За твой счёт. — Гаркнул вдогонку Бигбос.

Немец на мгновение замер, но потом продолжил своё движение.

Нет, действительно, гадство какое то, стоит капле этого яда попасть в организм, и всё. Был человек, нет человека. Осталась пьяная скотина. Какой сегодня день… так, пьянствовали в субботу, умирал я в воскресенье, а в понедельник опять набодался, красавец. Если спал я не летаргическим сном, то сегодня вторник или фторняк, хы-хы. Сейчас то, полегче-полегче, причём гораздо. Ладноть, хорош валяться, пожалуй надо вставать. Внимание! Я встаю. Встал. Вроде ничё, нормально, живой. Головой потрясём, помотаем. Ха, живее всех живых! Утренний моцион, лёгкий завтрак, кофе с круасаном. Хорошо! А ещё лучше, тяжёлый завтрак. Красотень! А жизнь то, налаживается.

День прошёл образцово-показательным порядком. Поливка газонов, мытьё гор грязной посуды, небольшая приборка и так, по мелочам. Потом самое приятное, распитие чая на веранде, обзор прессы десятилетней давности и любование на красоты окрестностей. Погода выдалась замечтательная, от голубизны неба захватывает дух, маленькие облачка в небольшом количестве, совсем не напоминающие о дожде, радуют глаз своей фантастической белизной. Ласковое солнышко нежно греет, а не жарит, как это иногда бывает. Маленькая птичка, отважно забравшись под самый свод хрустального купола, искусными кренделями выводит свою нехитрую песенку. Фрити-тить, тити-фрить, фрюти-тити-рить. Смелая птаха, даже как-то, немного жаль её, наверное не местная, наши в курсе, что так, как делает эта птичка, делать ни в коем случае не стоит, обязательно подстрелят. Ой, не буду смотреть чтоб не расстраиваться.

Где-то прозвучал выстрел. Фрю-ти…

— Я вот чё подумал, может сходим туда, так, а поглядеть а на хорошие товары. Сказал Бигбос.

— Нет ты понял! Сначала ему предлагают, мол типа сходим, погуляем. Он нос воротит. А теперь, а поглядеть? — Старательно изображал недовольство я.

— Ну ладно, чё ты, все мы люди, все мы человеки. Это когда просто крестик на карте, это ещё ничего не значит. А когда такая байда, глядишь чего-нибудь и выгорит. А может там ух ты, а вдруг там эвон чего?

— Я уже где-то такое слышал. Уболтал говорливый, щас позвоним Цинику и договоримся, до чего-нибудь.

Взял снайперскую винтовку и пошёл на террасу. Поглядел на башню Циника через оптику, самого видно не было. Поймал в прицел малый колокол, который мы втроём снимали с церковной колокольни в селе Погребенское, как сувенир. Выстрел. Колокол отозвался в тональности ля-минор.

Потом, всё произошло довольно банально. Пришёл Циник, пешком, мы добазарились на завтра, пойти и найти, то место, которое на карте обозначено красным крестом. Во сколько? Да как масть пойдёт.

Не понимаю? Какого рожна мы попёрлись пёхом? Вот тащись теперь, как, уж по стекловате, пыль глотай. Мимо нас, на водовозе с конной тягой, проехал ефрейтор Святкин, удаляясь помахал шапкой — Не пыли пехота. — Откуда он тут взялся?

В небе, ловя потоки восходящего, тёплого воздуха, кружил здоровенный орёл. Иногда развлекухи ради, входил в крутой штопор и пикировал на двигающегося по дороге огромного пса, или волка, серой масти. На спине у него сидело непонятное существо, издаля вроде как человек, но при детальном рассмотрении было видно, точно, человек.

— Слышь, Мастер. Ну вот, там такая безобразия приключилась. Эти трое не в курсе были, ну что там блат, дядя, все дела, ну и типа наезжать, ты чё, ты кто, да ты никто, сударь какого вы нахрен ломитесь. И давай стрелку забивать, мол, сетка рябица. Ну добазарились, чуть не до поножовщины, ну так, покоцали друг друга. Но в чём вся фишка то, там ещё одна группировка параллельно сетку держала, но параллели эти ихние всё же пересекались, как в этот раз, ну и там мочилово конкретное пошло. А там ещё босс ихний был, так вот баба евонная гуляла на стороне. Ну потом босс этот кони двинул, не знаю почему, а босс другой группировки тоже, и на его место другой пришёл, так вот этот другой с бабой той, вась-вась, прикинь, они вась-вась, а братва как рубалась, так и да. А потом там какая то шняга произошла, то ли вассалы восстали, то ли ещё какая несчастья, в общем бабе той, голову с плеч, напрочь.

— А те кренделя, которые в начале быковали? — Прорычал Бигбос.

— Да поубивало их всех, кого как.

— А смысл?

— Без понятия, кидали понты, кидали. А толку?

— Ж-рать охота. — Сказал я, почёсывая свой живот. — Сам себя не понимаю, главно дело, мимо харчевни шли, не зашли, мимо магазина шли, мимо палатки. А когда засосало, так опомнился. Э-хе-хе.

— Я вот полагаю, нам возможно обломиться похавать. — Мощно втягивая воздух носом, прорычал Бигбос.

— Я вот, тоже так думаю. — Доставая из кармана бутылочку «Bodun'off», согласился я.

— Ну ты скотина, пивчела он взял, а вот пожрать не догадался. Зови нашу маленькую, но гордую птичку.

— Сам придёт, чую пахнет жареным гусём.

— Не, баращек. — И жутко лязгнул пастью.

— Гуусь.

— Баращек.

— Да гусь же.

— Бара… — Бигбос подпрыгнул и ударился оземь. Когда процесс перекидки завершился, он зло сплюнул и проговорил — Да баран же!

— Паа-шли посмотрим.

— Пошли.

Мы сошли с дороги и углубились в не густые посадки смешанного леса. К запаху жаркого прибавился вкусный аромат дыма от костра. И действительно, вскорости мы наткнулись на костерок, у которого сидел благообразного вида джентльмен, совершенно седой с аккуратной бородой и усами, в спортивном костюме.

— День добрый, уважаемый. Мира и здоровья вам и вашим близким. — Поприветствовал я незнакомца.

— Здравствуйте. — Присоединился к моему приветствию Бигбос.

— Исполать и вам путники, присоединяйтесь, прошу вас, скоро картошечка подоспеет.

— Благодарствуем. Тут наш товарищ неподалёку бродит, вы не будете против его присоединения к нам. — Полюбопытствовал Бигбос.

— Ни в коем случае, буду только рад. Я некоторое время не общался с людьми, просто, не общался. А вот сейчас почувствовал потребность…

— Эй, орнитолог недокудахтанный итить тебе некуда, ходи сюда. — Заорал я во всю глотку.

— Ты чё орёшь, придурок. Могут неверно истолковать. — Ткнул мне кулаком под рёбра Бигбос. — Мой друг немного импульсивен, но в общем безобиден, прошу его извинить.

— Не беспокойтесь, все в порядке.

Подошёл Циник, коротко кивнул новому знакомому и сел рядом с нами.

— Ну что, угостимся… — Сказал спортсмен, разгребая угли руками, и достал десятка два картофелин.

— И вы угощайтесь. — Протянул я ему пару бутылок пива.

— Прекрасно, а может беленькой, да под картошечку с селёдочкой, да с лучком, да с укропчиком, петрушечкой. Помидорчиками, огурчиками, рыбой копчёненькой, шашлычком. Оливочками, салатиком крабовым, шпротиками, гусём фаршированным яблочками, рёбрышками бараньими, сырком, колбаской, да с чёрным хлебушком, а.

Мы трое, очнувшись и подобрав слюни, кивками вроде как выразили согласие.

— Ну и отличненько, поехали. — Поднял он запотевшую стопку, появившуюся неизвестно откуда.

Опустив глаза на землю, мы увидели скатерть самобранку с гораздо большим количеством закуски, чем было перечислено. И полные стопки, которые сами прыгнули в руки.

— Ваше здоровье!

— И ваше тоже.

Божественный напиток, никогда такую водку не пил. Жидкость не обжигала, как обычно, а самым приятным образом грела. Приход мгновенный, но не дурной как от палёнки, а добрый, ласковый, не клонящий в пропасть забытья, когда первый вопрос после побудки — Кто я, где я? — А бодрящий дух, тело и сознание.

— Великолепно! — Восторженно прошептал Циник Цинкович.

Я и Бигбос с великим удивлением уставились на него. Циник!? Восторгается!? Господь Всехмогущий спаси и сохрани. Не дай тверди земной допрыгнуть до тверди небесной.

— Вам понравилось! Как я рад, что сумел угодить. Продолжим, как говорится, чтоб между предыдущей и последующей Архангел Гавриил крылом не успел махнуть.

Употребили. Крякнули. Закусили.

После такого кайфа, душа скорешилась с сознанием, и они вдвоем конкретно затребовали песни.

— Друзья, а вы песни поёте? — Спросил хозяин стола.

— Угу

— А не спеть ли нам песню, что ни будь весёлое, задорное. Только не про заморозки, болванки и не про ворону. Можете?

— Могём!

          В пещере каменной, нашли напёрсток водки,
          Комарик жаренный лежал на сковородке,
	
          Но, мало водки, мало водки, мало водки, мало водки,
          И закуски тоже очень мало,
          Мало водки, мало водки, мало водки, мало водки,
          И закуски тоже очень мало.
	
          В пещере каменной, нашли стопарик водки,
          Цыплёнок жаренный лежал на сковородке, 

          Но, мало водки, мало водки, мало водки, мало водки, 
          И закуски тоже очень мало,
          Мало водки, мало водки, мало водки, мало водки,
          И закуски тоже очень мало.

          В пещере каменной, нашли бутылку водки,
          Кабанчик жаренный лежал на сковородке…

— Душевно. Гарантирую, мало не будет, ни водки, ни закуски. — Утирая одинокую слезу, расчувствовался щедрый хозяин — Продолжим.

Продолжили.

— Да с такой водкой, не нужна ни какая закуска. — Молвил я, наслаждаясь чудесным питьём.

— Не согласен! При такой великолепной кулинарии, не нужна ни какая водка. Передайте мои поздравления шеф-повару. — Парировал гурманистый Бигбос.

— Вы оба не правы. И водка, и пища, выше всех похвал. Они прекрасно дополняют друг друга. — Вложил свою лепту в беседу Циник.

— Друзья. Вы все правы, каждый по-своему. Не надо сориться. Хорошо сидим, отличная компания, прекрасный стол. Пей, кушай, отдыхай. Поехали.

— Уже в пути.

— Употребим.

— Конечно!

— По хлопушечке.

— Обязательно!

— Шарахнем и споём.

— Всенепременно!

          Дерево, а за деревом дерево,
          А за деревом дерево,
          А за деревом куст,
          За кустом снова дерево, 
          А за деревом дерево,
          А за деревом дерево,
          А за деревом…

— Я пьяный.

— Да ладно тебе.

— Ну серьёзно.

— Врёшь ты всё.

— Ну реально, не веришь.

— Нет.

— А ты проверь.

— А как?

— Ну это тебе решать.

— Ну ладно, скажи испове… испорве… посверо… испорта…

— Исподвыподверта, что ли?

— Да.

— Исподвыподверта.

— Не, ты не пьяный.

— Отбиваемся?

— Угу.

И снилось им…

          …Море, а на море остров,
          А на острове пальма,
          А на пальме клоп сидит и видит дерево…

Ветер нещадно трепал одежду на всаднике, но ему это совсем не мешало. Напротив, эму это, даже нравилось. Какой же кто же не любит быстрой езды, да на таком скакуне. Скакун, всем скакунам скакун.

— Как зовут твоего красивого, сильного, быстрого скакуна? — Спросил ветер прошелестев листьями.

— Ага, дозовёшься его. — Отвечал я.

Минуточку, это чё, я что ли всадник, я, который лошадей видел только в оптический прицел, чисто а поглядеть. Ну ладно, прикольно.

— Да нет, имя у него какое?

— Ааа, имя. Коняшка.

Старенькое кресло-качалка тихонько поскрипывало в такт мерным колебаниям туда-сюда. Маленький, пушистый, весёлый котёнок, юрко игрался у меня на коленях. Снова я?! Ну пусть будет.

— Какой у тебя хорошенький котёночек. Как его зовут? — Проскрипело кресло.

Де жавю.

— Кыска.

В конце концов Бигбосу надоело, что какая то скотина, периодически устраивала на его животе дикие пляски.

— Ну всё, твою бога в душу мать грандос синьёрос полинейрос дижанейрос хабанейрос трайболденос героп геропович геропкин оптом по пять миллионов штук на одной ветке в одной корзине тридцать три раза не вытаскивая. ДОСТАЛ!!!

По полянке, вокруг костровища, по Бигбосу, оседлав свежесорванный стволик ни в чём не повинного деревца, размахивая палкой, скакал Я. Циник в пернатом обличье сидел на ветке, мутным глазом наблюдал за цирком уродов, в моём исполнении.

О, снова я всадник! Тыгдым-тыгдым-тыгдым-тым-тым. Чавойто не ндравятся мене вот енти медведи на воздушных шариках. Кажется доождь собирается. Ураганный порыв ветра, почти валил с ног. В ушах стоял рёв…

— …не вытаскивая. ДОСТАЛ!!!

И тут грянул ливень.

— Хорош Мастер, захлебнётся парень. — Циник уговаривал Бигбоса.

Ведра эдак после одиннадцатого, он остановился.

— Я надеюсь вы на меня уже не сердитесь? — Заискивающим тоном поинтересовался я у товарищей.

— Нее, уже не сердимся. Сволочь! — Успокоил меня Бигбос.

— Ну вот и ладненько, пожрать есть чё нить?

Весело жуя и запивая, мы уже смеялись над утренним представлением.

— Ну старик дал, водка «Зверь», похмелья не будет. Кстати, а где он?

— Не знаю.

— Не в курсе.

Мы таки опять в пути. Организм обезвоженный алкоголем, настойчиво просил утолить жажду. На нашу радость послышалось весёлое журчание родника. Три тела упали головами в протоку, с шумом втягивая в себя живую воду. По причине самого маленького объёма желудка, я оторвался первым. И остолбенел, такой столбик в сидячем положении. Мало того, дар речи, я тоже утратил на некоторое время. Рядом с родничком, метрах эдак в нескольких, несмотря на деревья, огромные камни и прочие препятствия, двигалась колонна конных рыцарей. Всё бы ничего, рыцари и ладно, двигаются и пускай, но, это были призраки, все. Люди, лошади, собаки, обоз у них был, тоже призрачный, и полковые шлюхи в обозе, и ихние кошки, и мыши на которых кошки охотились, и провиант, который жрали эти мыши, кошки, шлюхи, собаки, лошади и люди. Рыцари были правильные, с мечами и копьями, в доспехах отражалась луна, светившая несколько сотен лет назад. И лошади были в попонах под бронёй. Попоны в пятнах лошадиной крови от шпор наездников, а подковы так реально цокали об асфальт. И при всей своей призрачности, вся эта процессия сворачивает к водопою. В тот самый момент когда мои друзья наконец набуздрякались воды по самые ноздри.

— Ишь ты! — Сказал Бигбос.

— Ага. — Согласился Циник.

— Приветствуем вас путники. Пусть ваш путь будет не долог и спокоен. — Прошептало привидение.

— И вам, типа здрасте. — Ответил Бигбос. — Сюда то вас, каким ветром занесло?

- Это было давным-давно, когда ещё…

— …не остыло дерьмо мамонта? — Перебил Циник призрака.

— Нет, то дерьмо уже остыло. Собрались мы как-то войной, на одну зачуханную земельку, ну там поубивать, пограбить. Мужиков на конвейер «BMW», девок в район «Красные фонари», себе земельки под замки. Собрались и поперли, только границу перешли, лес стеной встал, куда далее тыркаться не ведомо. Прибегает какой то человечек, и ну нам втирать, я мол местный леший, властью обиженный, я вам подмогну. Лес говорит этот, надобно рубить, а чтоб не напортачить, потренироваться надо. Тут неподалёку тайга есть, место глухое, никто ничё не скажет. Надо ж было ему поверить. Пришли. Мы же парни то здоровые, порубали тайгу в щепки. Прибежали какие то мелкие и ну по-своему калякать: Я, я, зер гуд, экселенс! — Отмаксали они лешему башлей, дрова быстренько собрали и свалили. Леший нам ручкой сделал и тоже, как сквозь землю провалился. Мы чёто так расстроились, ну всё говорим, кто попадётся, амбец. Смотрим танк выезжает, вылезает из него парень и говорит: Я тут лесничим работаю, вы ребята попали. — Хоть бы слово дал вставить. Раскатал он наши косточки, по всей бывшей тайге. Зато знаешь как там опосля расти всё стало, сейчас и не скажешь, что вырубали когда-то.

— Слыхали мы эту историю, правда в другой интерпретации, даже в двух. — Ко мне вернулся дар речи — По одной версии, вы гномы-шляхтичи, по другой орки фашистские. Ни на тех, ни на других, не очень смахиваете.

— Мы воевали под знамёнами Армии Вольных Массонов.

— Опа! — Задумчиво произнёс я — Под знамёнами, наёмники что ль?

— Мы предпочитаем называть себя «Солдаты Удачи». — Привидение отодвинуло призрачный плащ, и на призрачном доспехе, мы увидели гравировку «SOLDIER OF FORTUNE».

— Ну что ж, удачи вам, «Солдаты Удачи». Мир праху вашему, покой душам вашим. Прощевайте.

Некоторое время шли молча.

— Дааа, вон оно как бывает. — Проговорил Циник.

— Делааа. — Вторил ему Бигбос.

— Это ж надо ж так. — Согласился с обоими я.

А горы всё выше и выше, а горы всё круче и круче. Вот она гора, на середину которой указывал крест на карте, отвал так сказать, склад радио-нуклидных отходов с Погребенского Алхимического Комплекса. Перед восхождением перекусили, перекурили, побазарили за прошедшие события и поползли.

— А если мы не дойдём?

— Доёдем.

— А если в пути пропадём?

— Не пропадём.

— А если…

— Да чё с нами сделается то?

— Да ладно чё ты, я так.

Фууу. Как прекрасна наша саванна с высоты птичьего полёта.

Как бы, на какого ни будь крылатого мутанта не нарваться. О чём это я, у нас же есть свой, ручной пернатый представитель, вполне вероятно, далёкий родственник, возможно находящемуся здесь, местному представителю.

Ну и чё? И где?

— Слышь, Цынкыч. Слётай, погляди, чё там, как? — Попросил я, Циника — Так, окинь взглядом, своим орлиным. Если ничёго особливого не углядишь, может, домой пойдём, а? Надоело мне чёто шататься.

— Раз уж мы здесь, давайте хотя бы место найдём, куда крест указывает. — Возразил Бигбос — Зря сюда пёрлись что ли.

Циник перекинулся и как тяжёлый планетарный бомбардировщик, неторопливо, кругами пошёл вверх.

— Как-то нызенько летит? Неужели к дождю? — Придирчиво наблюдая, сказал я.

— Ничего, щас форсаж включит и запорхает. — Успокоил меня Предаторыч.

— Тебе видней конечно. Как будто это не я разбил четыре звездолёта.

— Потому и разбил.

Орлик сделал последний круг и пошёл на посадку.

— Чевойто он быстро. Как думаешь, на этот раз промахнётся или опять об меня тормозить будет? — Как бы интересуясь, спросил я у Бигбоса, при этом покрывался костяными пластинами.

— А Хаос его разберёт, его же не поймёшь, не предугадаешь. Иной раз посмотрит на тебя птичьим глазом, зашипит, а ещё и клювом щёлкнет. Да так неожиданно, что вздрагиваешь всей телой. И чего от него ждать не знаешь. А ведь может, сказать нормально. ЛОЖИСЬ!

Как обычно команда чуть-чуть запоздала. Круто пикирующий Циник, метрах в двух от поверхности резко развел крылья и стал часто бить по воздуху. Напором ветра сравнимым с аэродинамической трубой нас повалило и протащило мордами по отработке. Как только я смог самостоятельно двигаться, то вскочил и ломанулся к Цинику который начинал перекидку. Зашёл со стороны хвоста и резко выдрал несколько перьев. Циник истерично заверещал, и тут же, ещё клювастой пастью шарахнул меня по животу. Если бы я был во плоти, он бы мне кишки наружу выпустил.

— Дурак что ли?!!! Больно же!

— На тебе твои перья, и на тебе мой нож. Выковыривай эту дрянь, которая по твоей милости, забилась мне во все щели между пластинами.

Бигбос неподалёку отряхивался, кося не добрым глазом на птичку.

— Шутник, блин!

— Чего так скоро, чего углядел? Куда идти?

— Туда. — Указал Циник в глубь пустынной местности.

— А по конкретней?

— Когда летал, сверху видно крест, как на карте.

Вскорости наткнулись на забор из колючей проволоки. Некоторые столбы покосились, некоторые совсем упали. На одном из столбов висела ржавая металлическая пластина. Она покачивалась от небольшого ветерка и издавала противненькое поскрипывание.

— Блин, киберпанк какой то, как после техногенной катастрофы. Гля, тут знаки какие то, не по нашему.

— Ну-ка ну-ка, если я не ошибаюсь, то это по древне-козловски. — Заинтересовался Бигбос — Попробуем прочитать, тааак, значит это вот это, а это вот так. «За-п-ре-т-на-я зо-на. П-ро-хо-д за-п-ре-щё-н. С-то-й. С-т-ре-ля-ю-т бе-з п-ре-ду-п-ре-ж-де-ни-я». Значит так, тут написано, запретная зона, проход запрещён, стреляют без предупреждения, во как.

Мы как-то сами собой, разом присели и стали оглядываться. Из-за кучи отработки послышалось мерное не громкое постукивание и гнусавый голос, что-то невнятно бормочущий. Мы по тихому переглянулись. Здоровенная гусеница ползла вдоль предполагаемого забора, в лапке у неё была колотушка, которой она стучала, при этом гнусавя — На горе всё спокойно, на горе всё спокойно. — И уже обращаясь как бы к нам — Ходють тут разные, ходють, безобразия учиняют. Эээх, молодежь.

— Хы, видали, прикольно. Ну чё, пошли что ль? — Предложил я.

— Ты понял, что, я прочитал на табличке? — Спросил Бигбос.

— А ты, табличку разглядел? Ей тыщу лет небось.

— Ну пошли, археолог блин.

Впереди показалось невысокое строение с замысловатыми фигурами на крыше. Когда подошли ближе, то оказалось, что фигуры, это антенны всяческих разнообразных форм и старинные колокольчики громкоговорителей. К немалому нашему удивлению из них посыпалась пыль, и они заговорили бодрым голосом.

— Здравствуйте! Вас приветствует охранная система «Шандец», если ваше проникновение санкционировано, то в течении пятнадцати секунд после звукового сигнала проследуйте к контрольно-пропускному пункту, нажмите клавишу один и предъявите пропуск. Если ваше проникновение не санкционировано, но у вас есть интересующая нас информация, нажмите клавишу два.

Пока голос это говорил, впереди и позади нас, из-под земли выдвинулись агрегаты, конкретно похожие на пулемёты и повертели стволами по сторонам, гудя сервоприводами.

От такой наглости мы опешили и стояли разинув рты.

— Да какого черта? — Продолжал голос. — Всё равно пропуска проверять некому, а я практически уверен, у вас, их нет. Спасибо за пользование, Ц.П. охранной системы «Шандец».

— Циник! Взлетай и Мастера с собой, быстро! — Заорал я.

Костяной панцирь покрывал моё тело. Я чувствовал как из хребта растут шипы, на всех лапах появились когти с металлическим отливом, клыки прилично торчали из пасти. Глаза могли видеть от радио-спектрального до рентгеновского диапазона, в ушах творилось не пойми что, все звуки собрались у меня в голове, но я вычленил единственно нужный — СООПРООТИИВЛЕЕНИИЕЕ БЕЕЗПООЛЕЕЗНОО. — Гремело тягучим басом.

— Это ты бесполезный!!! — Проревел я, выпуская из пасти фонтаны огня и клубы дыма из ноздрей.

Я поднял руки и задрал голову вверх.

— О вселенский Хаос, мать твою за ногу, что твориться в поднебесной или боги совсем осламанялись. Разберусь как получиться и накажу всех подряд.

На чистом до этого небе, резко стали сгущаться тучи и быстро темнеть. Я успел увидеть, как из середины этого варева вылетела агромадная молния и точнёшенько мне в торец. Стало темно, тихо и спокойно.

— Мм, заснул. Сколько времени то хоть? Эх мать, второй. Завтра на работу, блин уже сегодня.

За окном давно ночь, на взгляд январская, по календарю март. Господи, когда же зима то кончиться. Надоела она мне на второй день, и всё идёт и идёт. Хм, чёйто по телевизору показывают, бред какой-то, электроны, позитроны, нейтроны, атомы. Кому это надо, ну кто будет слушать о сотворении мира, далеко за полночь. Идиотизм какой-то. А им ведь, наверное деньги за это платят. А может и не идиотизм, может кому-то это надо. Говорила мне мама, учись сынок, учись. Нет, не послушал, сейчас бы был, кем ни будь. Ну всё, господа учёные, бывайте, я отбиваюсь. Покурить на сон грядущий, водички похлебать, всё, подъём полшестого, четыре часа да мои, всё. Матерь божья, срань господня, сутра опять на каторгу, опять вставать с самого сранья, опять на «Газели» ехать к чёрту на рога, опять дышать кирпичной пылью. Замерзать, промокать, общаться с придурками, (сам дурак). Обеда ждёшь как манны небесной, пожрал, брюхо битком, единственная радость в обеденный перерыв, упасть, если место найдёшь, и забыться минут на сорок. А потом опять, опять и опять. И опять ждёшь, когда закончится рабочий день. Домой приходишь, как после побоища, с какими ни будь чебураторами рубился и не победил. Доползти бы до кресла. Конечно, так и засыпаешь в нем перед телевизором. Всё, спать, спать, спать. Всё, всё…

Блииин! Будильник забыл включить! Ну ё моё!

Вот это да, только по дикой пьяни может присниться такая фигня. Череп ломит спасу нет. Минуточку. Вроде не пил? Что было-то? Эх мамо, твою бога в душу за ногу!

— Нет, ты посмотри что стервец вытворяет! — Сказал Бигбос.

Помещение было не большим, одна стена которого, практически полностью увешана мониторами. Бигбос стоял у стола и периодически нажимал кнопки на клавиатуре, внимательно следя за картинками на экранах. Циник сидел на полу в дальнем углу, с безучастным выражением лица, а попросту, с отсутствием выражения на выше означенном лице, что конкретно для Циника было нормальным явлением.

—А, а чё вы не ложитесь-то, а? Аа, ааа. Ну да, ну да. — Пробормотал я. И поводя взглядом вокруг, сказал — Не нравиться мне здесь, пойдемте домой.

— Очнулся, боец блин…

Мне потом рассказали, что после того как мне в торец шарахнула молния, я не только не превратился в пепел, даже не обуглился, и устоял на ногах. А из моих рук разведённых в стороны, вырвались молнии ничем не хуже первой, которые расплавили пулемётные турели и испарили жидкий металл, от чего у меня произошла металлизация костяных пластин. Я потом проверял, правда, выглядел, что те рыцари у водопоя, блестючий такой, железненький. Потом, опять же по рассказам очевидцев, я танцевал пляски ополоумевшего шамана из племени TransChaosParty перед КПП, чем привёл в бешенство тот голос Ц.П., который нас приветствовал. А после довел его до тихой, умаляющей прекратить, истерики. Дальнейшие мои действия озадачили всех, включая голос Ц.П.. Я засунул кончик когтя с мизинца левой лапы в щель для приёма электронных карт и впал в ступор секунд на шесть. Бигбос говорил, что пока коготь находился в щели, мои глаза стали чёрными и по ним как по экрану бегали с верху вниз, строчки с цифрами. Далее, что-то щёлкнуло, загудело, и в стене образовалась дверь, которая приветливо распахнула свои створки. За каким катехизисом мы вошли в двери, никто ничего определённого сказать не смог. Так мы оказались в наблюдательном помещении, по-видимому, охраны. Куда мои друзья, затащили моё уже бесчувственное тело. Переволновался наверное. Где и обнаружили много мониторов, пульт управления, обгоревший лист с текстом и труп истлевшего человека. А вот вытащить не смогли. Двери которые нас впустили, выпускать, не желали, даже потом, после моего вмешательства. Когда всё обследовали, нашли выход, но вёл он не на улицу, а с точностью до наоборот. Это был люк, ведущий в глубину.

Когда я окончательно пришёл в себя, выслушал занимательный пересказ о прошедших часах, увидел видеозапись с теми же персонажами, огляделся.

— А как переводится слово «SECURITY»? — Спросил я у Бигбоса, прочитав это слово на останках одежды мумии.

— Не курить.

Узкий коридор с тусклым, дежурным освещением, наверное сам устал петлять. Мы шли по нему уже довольно долгое время. Пока наконец то впереди не увидели свет по ярче. Вышли в помещение напоминающее склад. Полки, стеллажи, множество коробок, ящиков. Устойчивый запах старости и тлена. Сделали привал. Бигбос с Циником пошли мародёрничать, а я достал старый, подгоревший бумажный лист, подобранный в комнате охраны. Решил почитать.

…шина. Какая разная она бывает. И тишина ночного летнего сада, и тишина больничной палаты с запахами эфира и ещё чёрт знает чего, и тишина уснувшей реки с сонным шорохом волн. Она никогда не сравниться с тишиной полуденной пустыни, с её горячим дыханием, с тихой позёмкой шуршащего песка. Это смертельная тишина с рябящимся воздухом и ослепительными шапками солончака. Грязно-серые колючки и песок, песок на сотни и сотни километров. А как одиноко бывает путнику в таких местах, одиноко и тоскливо. Лишь равнодушное солнце всегда с ним, покидая его на кратк… часы ночной прохлады.

Правый бок и стабилизатор не внушали никаких иллюзий на счёт ремонта. Что и говорить, эта бородавчатая дрянь отлично стреляет, и будь у пилота долей секунды меньше, он никогда бы больше не ступил на землю, пусть даже на такую горячую, как пески пустыни. Пилот скинул шлем на песок и под ним обнаружился короткий ёжик волос, загорелое, молодое небритое лицо с выражением смертельной усталости, с быстрыми глазами, глядящими из подлобья. Человек пренебрежительно поддёрнул губу, оглядывая свой недавний приют, …ытащи… из кабины мешок, оружие с коротким стволом, канистру воды и выносной пульт-диск. Взвалив всё это, он неторопливо направился на горящий в небе южный крест, благо переход от дня к ночи здесь так быстр. Он шёл размеренным шагом, не оборачиваясь, и только когда линия горизонта начала размывать очертания обломков на песке, человек остановился, тоскливым взгл… посмотрел назад и быстрым движением ткнул кноп…

— Ты слышишь? Эй! — Рядом стоял Бигбос.

— А! Чё! — Очнулся я.

— Слышь, читатель. Поглянь чё мы нашли. Нет, ну разве не прелесть?

Мастер с трудом держал охапку всяческого огнестрельного оружия. Из-за его спины показался Циник, волочащий несколько ящиков, очевидно с патронами. На обоих были надеты бронежилеты.

— Я всё продумал. — Говорил Бигбос, раскладывая стволы на три кучки — Вот эти, с целеуказателями, мне. Оптику и два махоньких, Соколиному нашему глазу. А тебе с подствольниками, и по паре пистиков каждому. Нормально?

— Я бы себе ещё СКВАТ взял. — Порекомендовал я.

— Где!? — Глаза Бигбоса загорелись.

— Вон в том ящике.

— А ты отку… Ааа!

Быстренько вскрыв ящик, Циник действительно обнаружил пулемёт.

— Так он же стационарный. Аккумулятор с собой таскать будешь.

— А зачем мне аккумулятор?

— Ну да.

Я продолжил чтиво.

…ткнул кнопку. Там в сгустившейся темноте полыхнуло жаркой точкой, и вновь темнота стала хозяйкой пустыни. Ненужный пульт-диск упал на песок.

Теперь дорога, …рудная и долгая. Человек вздох… и глядя себе под ноги, сказал, обращаясь к себе — Ну что друг, полетали и хватит, пора и пешочком размя…

Он взглянул за горизонт, грустно улыбнулся какой-то своей мысли, поправил за спиной мешок, перехватил поудобнее ствол, и пошёл, оставляя на песке следы рифлёных подошв, тихо себе под нос напевая:

          Солдат всегда здоров,
          Солдат на всё готов,
          И пыль как из ковров
          Мы выбиваем из дорог…

И только любопытный тушканчик, бессмысленным взглядом провожал человека в ночь. Такую тихую здесь, и такую бурную, там за гор…нтом, куда шёл он, пилот с десятидневным стажем.

Он вспоминал последние сутки, начавшиеся в штабе, и окончившиеся этой неторопливой походкой по остывающим пескам. Всё же не прав был лейтенант, выведя свою машину в поле зрения борода… Какой принципиальный, видите ли он предпочитает честный бой, один на один. Вот лежит теперь в проливе, а вместе с ним ещё десяток пилотов. У Бородавчатых совершенно иное представление о морали. Они с абсолютно чистой совестью шарахнули широким лучом по на… сяток своих прихватили.

Который раз боец благодарил небеса, что ему подарили эту способность чувствовать смерть за миг до неё. Успел дернуть штурвал, уводя аппарат от луча антиматерии.

Его воспоминания прервала вспышка сверху и гул садящейся машины…

Это же надо же, такая жизнь, сплошные приключения. А что я, да ничего, ну да, я тоже был пилотом немного, пока мне вежливо не намекнули, о моей профнепригодности. А что потом, мелкая должностишка, за мелкие деньги. Даже появляться на работе через раз, два, три можно. Ничего не достиг, ни кому не нужен.

Три тяжёлых, тупых удара в грудь прервали мои невесёлые размышления о смысле жизни.

Вынырнув из мира иллюзий, я узрел своих друзей яростно шмаляющих в дальний конец помещения. Из сумбура окружающих звуков, сопровождаемых частым тарахтением огнестрельного оружия и буханьем взрывов, вычленил крики обращаемые ко мне.

— Какого хрена замечтался! — Надрывно голосил Бигбос.

— Твою мать, нас щас поубивают! — Одновременно кричал Циник.

Из дальнего угла на нас надвигалось нечто многочисленное. Вооружённое по моему всеми видами оружия. И не хило надвигалось. Припёрло их что ли? Подорвавшись, я вскинул пулемётик и стал методично поливать нежданного противника металлом. Меня очень выручило количество выпускаемого металла на душу населения, ибо противная сторона, обладала гораздо большей прицельной точностью.

Все затихарились.

— Зольдатн и командирен Красной Армии. Сдафайтес. Сопротифлений бесполесно. Ви окрушены. — Прокричали со стороны противника.

Мы трое недоумённо переглянулись.

— Они чё, совсем с катушек крякнулись? — Поинтересовался у нас Циник.

— Хы-х, очень похоже на то. — Вроде как согласился Бигбос.

— Э придурок! Ты сам то веришь чё сказал? — Крикнул я в дальний угол.

— Вас шдёт тёплый одешта горяший кафе и наше радушие.

— Ты …ля, недоумок! Ты сам понимаешь, чё предлагаешь? Русские не сдаются!

— А кто такие русские? — Спросил у меня Бигбос.

— Без понятия. Прочитал где-то.

— А откуда ты знаешь сдаются они или нет.

— Да не знаю я, так ляпнул.

— Во, не знаешь а говоришь.

— А чё мне надо было сказать? Что сдаются?.

— Не, ну ты хватанул…

— А может туда гранату кинуть? — Предложил Циник.

— Ну давай пару, тройку закинем.

Каждый взял по гранате.

— Интересно, они кофе реально предлагали? — Спросил я.

— Ща узнаем. Кидаем на три, после третьего баха вылетаем, и шквальный огонь. Раз, два, три!

В дальнем конце послышалось металлическое звяканье. Бахов не было.

— Гранаты что ли старые? Ещё варианты е…

Бабахнуло так, что каждый предмет включая нас, приподняло и бросило.

— Поперли братва, а то они захотели жить вечно!!! — Заорал я своим дурным голосом.

— Не понял? А где все?

В дальнем конце склада, куда только что кидали гранаты, никого не было. Ведь кто-то же в нас стрелял? Моё тело всё ещё помнило, три прямых попадания, даже следы остались, мой прекрасный, блестящий доспех был слегка подпорчен, но я не огорчился, будет чем похвастать.

Так вот мы стояли, и щёлкали хлебалами.

— Слышь Мастер, давай, крути свою кибернетику. Ищи дорогу отседова. — Сказал я.

— Тут провода какие то, посвети. — Ответствовал Бигбос — Откуда-то они сюда приходят.

На правой руке, между мизинцем, большим и указательным пальцами, я зажёг дугу.

— Пока батарейки не сели, хватай этот кабель.

Циник, со свойственным ему отношением к этому миру, наблюдал за происходящим с нескрываемым интересом.

— Эвон оно как. — Прокомментировал он.

Щёлкнуло. Перед нашим взором, стена, бесшумно разделилась надвое и разошлась в стороны. В глубине открывшегося прохода, мерцало спокойное пламя факелов, из недр доносился многоголосный гул толпы.

В открывшейся панораме огромного зала, нам представился случай, увидеть столпотворение воинов, всех мастей и окрасов. Богатыри и вампиры, викинги и гималайские монахи, гоблины, джигиты, вервольфы, наёмники, гномы, пещерные гиганты, эльфы, легионеры, витязи, орки, самураи и сарацины, рыцари и каманчи, и прочая, прочая, прочая. Простецкого люду тьма-тьмущая, с соплями до колен, даже женщина, молодая и красивая, но с младенцем на руках, бродила там, смотрела на всех своими большими прекрасными глазами с печальным взором и странноватой полуулыбкой на не менее прекрасных устах. За каким лукавым её сюда занесло, мужика может своего ищет?

И ещё многая и многая.

— Братская могила. — Сделал заключение Циник Цинкович.

За то непродолжительное время которое мы находились в зале, я ощущал какую-то неправильность. Всё объяснил Бигбос.

— Еек…?!

Предаторович, непонимающим ни хрена в этом мире взглядом, смотрел на предметы, которые он и мы держали в руках. Автоматы, винтовка и пулемет, которые достались нам по праву, чудесным образом превратились в два двуручных меча, шпагу, два акинака, секиру и у каждого по паре кинжалов. Зато мы перестали выделяться на общем фоне этой разношёрстной толпы. У всех было исключительно, холодное оружие.

Похоже, что никого не смущало наличие такого невообразимого количества вооружённых людей. Несмотря на то, что представители некоторых конклавов, в миру оченно сильно воевали между собой. Здесь выглядело всё прилично, народ не бузил. Занимались кто чем, сам видел, кто-то медитировал, кто-то оттачивал воинское мастерство или меч. Молились, плясали, песни пели, байки травили, и все ханку жрали.

Проходя мимо стоянки косматых, закованных в железо здоровенных мужиков, мы были приглашены отведать медовухи.

— …ну вот, вышли мы в море Тапковых. — Рассказывал рыжий здоровяк — Чтоб Змея Морского споймать значит, забросили сеть…

— Ты, это. Слыхал отчего Один помер. — Перебил его другой.

— Как помер?

— А вот так. От жажды, микрофонил долго. Тару возвращай

Рыжий опорожнил рог, что от того мамонта, в три глотка, и отдал.

— Хеее! Феликолепно.

— Ну! Дальше что было.

— Дальше? А на чём я остановился?

— Ну, вы сеть забросили.

— Ага! Тооолько забросили мы сеть, и что ты будешь делать! Григорьевский Рыбнадзор!

Все кто это слышал, попадали, держась за животы.

— Ха-ха-ха! Ууу-ха-ха! Погибаю.

— Ы-ы-ы! Я щас абасс… абасмеюсь весь.

Потом покурили с каманчами, с ирокезами, с сиу и апачами, и с одним очень печальным могиканином. И когда наши лица уже позеленели, и мы ухохатывались, без помощи северных варваров, вампиры почему-то решили, что мы с ними одной крови. Нет, ну честное слово, никаких дурных намерений у нас не было. Они очень, прямо таки на показ, гордились своими клыкастыми зубами. Я тоже решил похвастать своими. Ребята как-то сразу загрустили.

А вот вервольфы сидели какие-то сникшие. Мы мол, типа вы чего. А они нам, типа мол, луны нет. Мастер Бигбос Предаторович, сочувственно, каждому, пожал руки.

— Тренировки братья, тренировки и ещё раз тренировки. Вот мне луна не нужна.

У группы маленьких людей с жёлтой кожей, одетых в длинные оранжевые балахоны, послушали древнюю легенду, которую рассказывал самый старый представитель данного вида:

— Жили-были три китайца, Цак, Цак-Цидрак и Цак-Цидрак-Цидрони. Жили-были три китайки Ципи, Ципи-Дрипи, Ципи-Дрипи-Лимпомпони. Сыграли они свадьбу, и женился Цак на Ципи, Цак-Цидрак на Ципи-Дрипи и Цак-Цидрак-Цидрони на Ципи-Дрипи-Лимпомпони. И народились у них дети, у Цак и Ципи, Шах. У Цак-Цидрак и Ципи-Дрипи, Шах-Шарах. У Цак-Цидрак-Цидрони и Ципи-Дрипи-Лимпомпони, Шах-Шарах-Шарони.

— Тынь-люнь-дынь. — Пронеслось по залу, как на караванных станциях.

— Внимание. — Возвестил диспетчер приятным женским голосом. — Господа Драконоборцы…

Из дальнего угла, куда мы не успели прогуляться, в высокой тональности, завизжали многократные женские голоса.

— Ну хорошо, хорошо. Господа и Дамы Драконоборцы.

Визг повторился, но с меньшим количеством голосов. И диспетчер не обращая внимания продолжила.

— Ориентировочное время прибытия Дракона, сорок минут. Администрация приносит свои извинения, и убедительно просит соблюдать порядок и очерёдность.

Вокруг стали раздаваться возгласы, не всегда довольные.

— Ну наконец-то, сколько можно ждать. Его где-то носит, а мы жди. — Проворчал нетерпеливый джигит.

— Ничё, я четыре столетия ждал, несколько минут ничего не решают. — Успокаивал себя одетый в чёрное воин.

— Э народ! О чём речь-то хоть. Кто, кого, и зачем ждут. — Поинтересовался я у окружающих.

— А вы чё, не в курсе что ли? — Спросил густым басом, агромадный богатырь, глядя на нас сверху.

— Нет. — Ответили мы хором.

— Ну идите туда. — Махнул он дланью, в дальний конец залы — Там мамзель сидит за конторкой, она вам усё объяснит.

— Спасибо. — Сказали мы глядя снизу.

Пробираясь в указанном направлении, мы видели сплошное сосредоточение воли, решимости и желания.

Невдалеке показалась искомая конторка. За ней находилась прекраснейшая девушка, в строгом костюме, очках в тонкой оправе на точёном носике, который принадлежал лицу с совершеннейшими чертами и пропорциями. Перед столом стоял человек, в чёрных доспехах, при шлеме и плаще. Он очень громко дышал.

— Я, Лорд Дарк. Иииш-Шууу. Я, без пяти минут Император. Иииш-Шууу.

— Я вам в который раз повторяю, где вы, и где ваша империя. Только холодное оружие, да у вас меч, но он лазерный, не положено. У нас богатейший выбор, вы платите залоговую сумму и стоимость за прокат. В случае вашей победы, залоговая сумма будет вам возвращена, если вы пожелаете оставить экземпляр у себя, пожалуйста, вы за него заплатили, а нет, так нет.

- Иииш-Шууу. Мужики, реально беспредел. — Обращаясь к нам, сказал Лорд - Что толку, секретутка. Иииш-Шууу.

Та, которую назвали секретуткой, проводила Лорда смертельным взглядом. Удачи Лорду не видать.

— Здравствуйте! — Сказали мы, одновременно.

— Здравствуйте Господа, будьте любезны, назовите ваш возраст, год рождения и принадлежность к родовому сословию. — Она смотрела на нас почти влюблёнными глазами, но всё же проглядывалась обученность и вышколленность.

— Этаа, типаа, а зачем? — Спросил Бигбос.

— Для проформы, нам надо знать, кто вы, что вы, почему вы.

— А зачем? — Спросил я.

Барышня похоже начала терять терпение.

— В случае вашей победы будет объявлено, кто победил дракона, откуда он, к какому сословию принадлежит, и род его будет прославлен до последнего колена. — Еле сдерживая себя, с трудом произнесла девушка.

— А зачем? — Не меняя интонации и выражения лица спросил Циник.

— Нет ну твою же маму! Пришлют дебилов! — Сорвалась мамзель.

— Умных к умным, нас к табе. — Изрёк Циник.

— Слышь ты, коза, кончай пальцы гнуть. Давай по-людски, мы здесь проходом, нам бы наверх, к нашим баранам. — Заговорил по-людски Бигбос.

И тут девочку прорвало, возможно со всех щелей.

— Дааа! Вам-то хорошо! — Ревя и размазывая кулачками тушь прокартавила она — Вы пришли, голову свою дурную сложили и от проблем избавились. А я сиди здесь, на ваши идиотские вопросы отвечай, без обеда, уж почитай тыщи полторы лет. Кхыыы.

— Нуу, лапочка, солнышко, душенька, ну прости, прости. Никто не хотел тебя расстраивать. Ну, прекратили плакать, ну. Не реви. — Совсем уж по-человечьи извинялся Бигбос, при этом, обняв барышню одной рукой, а другой гладил по ладной головушке.

— Не ревууу, хны-хны.

— Это кто ревёт, я или ты?

— Я реву.

— Не реви.

— Не реву.

Лилит, так звали мадемуазель, нам всё подробнейшим образом изложила. Мол типа, здесь собираются желающие, которые хотят убить дракона. Тем самым, заполучить славу, богатства, ну и ещё много всяческих привилегий и причиндалов. Народ сюда прибывает с начала времён. Тут, говорит, где-то есть человек, который мамонта гонял. А так как, здесь не существует времени и пространства, то каждый считает, что только пришёл, поначалу такая толчея была, ужас.

— Ну так что, будем записываться?

— Нет! — Рявкнули мы хором.

— Нам бы выбраться отсюда. — Пролепетал я — Устали мы очень, домой хотим.

— К сожалению для вас. — Сказала Лилит — Выбраться отсюда возможно, только убив дракона.

— Но мы совсем не желаем никого убивать, во всяком случае преднамеренно. — Парировал Циник.

Ответить Лилит не смогла, её прервало пиликание, исходившее из предмета странной формы, находившегося на столе. Барышня положила руку на предмет и отделила кусок не менее причудливой конфигурации, звон прекратился. Тут она нас просто поразила, приложив отделённый кусок к своей голове и заговорив в него.

— Босс, я вас слушаю?

Некоторое время она напряжённо чего-то слушала, в процессе прослушивания, её левая бровь медленно, но верно ползла вверх, а лицо приобретало изумленно удивленное выражение, вконец запутавшегося человека, в этом грёбаном миросплетении.

— Да Босс, я вас поняла, будет исполнено. — Проговорила она и уставилась на нас ошарашенными глазами — Сколько работаю, ни разу такой байды не было, даже отдалённо похожей. Там ему что, на шары навалило?

— Детка, работа у тебя не кайф, сразу видно. — Устало попросил я — Давай сначала с нами разберёмся.

— Это как раз по вашему вопросу. Уж не знаю, кто вы там с Боссом, но дано указание, проводить вас. — Она с интересом, от которого стало не очень приятно, посмотрела на меня — Следуйте за мной.

Тяжёлые воротины дверей распахнулись перед нами.

— Далее мне не положено. До свидания, желаю удачи. — Попрощалась с нами Лилит.

— Да нет, уж лучше вы к нам. — Сделал ручкой Циник.

— А этот путь приведёт нас наверх, домой? — Спросил я.

— Очень даже возможно.

В зале стоял большой трон. В камине полыхал огонь, на столе, сделанном из расколотого по вдоль огромного ствола дерева, находились яства на любой вкус и цвет. По углам и вдоль стен, на полу, самым непотребным образом, валялись кучами сокровища, полный комплект, всё как всегда, взглянешь, не ошибешься. В противоположной стене зала находилась другая дверь. Не успели мы разобраться и обсудить, как нам поступить в данной ситуации, что делать сначала, пожрать, а потом карманы набивать ходовыми у нас деньгами, или наоборот. Или сразу мотать отседова в дальнюю дверь, поскольку пришли мы из ближней. Как вдруг услышали знакомый голосок Лилит.

— Господа и Дамы Драконоборцы! Дракон прибыл! Ваше слово товарищ Маузер.

Вопль многотысячной толпы, ревел отовсюду.

- Прямо-таки заждались ребята, ох натерпело у них к этому Дракону. — Сказал Бигбос.

— Мы уже куда-нибудь идём. — Спросил у нас Циник.

Ответить как всегда не успели. Дальняя дверь распахнулась, и из неё к нам навстречу, выметнулся орущий, с бешеными глазищами, волосатый человек, одетый в обрывки шкур, (очевидно с того мамонта, которого он, вероятно, всё же догнал) с каменным топором в руках.

— Ша! Уже никто никуда не идёт. — Прорычал я, рефлекторно перекидываясь, в свою бронированную шипасто-клыкастую сущность.

Циник Цинкович и Бигбос Предаторович сидели за столом, ели, пили за моё и своё тоже, здоровье. При этом смотрели и комментировали вживую, бои без правил. Минут через сорок после прибытия Дракона, Циник сбегал к Лилит и попросил у неё ту хреновину, в которую она громко говорила. И теперь, строго по расписанию, в эфир выходили сводки новостей, освещавшие текущий счёт. Мастер был в ударе.

— Да, Дамы и Господа! На сей раз Дракону попался серьёзный, я бы даже сказал настоящий противник, Рыцарь Печального Образа, эдакая машина смерти. Чувствуется великолепная подготовка. Обманный выпад!.. Уклон!.. Скользящий рубящий удар, в позе свистуна на горе! Дааа… Тяжеловато приходится неповоротливому Дракону. Вы только посмотрите!.. Меч претендента зазубрился, после попытки отрубить хвост… Противники выжидательно смотрят друг на друга, примериваются, прицеливаются. Замах!.. Ай-яй-яй, какая неприятность, кандидат поскользнулся на кишках предыдущего воина, вы помните, он почему-то вспорол себе живот, после неоднократных попыток отрубить Дракону хоть что-нибудь. А что же наш поединщик, что-то как-то притих. Эй Рюрикович, чё там?

— Готов, дыньку ушиб, сильно.

— Вот так уважаемые болельщики, нелепая смерть. Но все же лучше чем тот парень, который захлебнулся в слезах Дракона, вызванных истерическим смехом, при попытке защекотать Дракона, путём удушения до смерти… Я обращаюсь к своему коллеге: Циник Цинкович, какой у нас сейчас счёт?

— Восемнадцать ноль в пользу Дракона. Коралл иди выпьем и съешь чего-нибудь, а то отощаешь.

— Да кстати. — Продолжил Бигбос — Обращаюсь к организаторам данного мероприятия, у Дракона технический перерыв. Я полагаю, было бы не плохо, прибрать на ристалище, участились случаи скольжения кандидатов, на останках предшествующих.

— Ух мать ихнюю за ногу, вот это попадалово, не ожидал. — Устало произнёс я, садясь за стол — Вот такая батва, прямо Шекспир и племянники. Употребим, не ради пьянства окаянного, а дабы не отвыкнуть.

Употребили. Закусили. Закурили.

Дверь в очередной раз открылась. Меня сзади шарахнули по рогам.

— Да обед же! — Крикнул я и схватив что-то за спиной подкинул.

Наверху смачно хрястнуло.

— Висячку хряпнул. — Констатировал Циник

— Поехали!

— Уже в пути.

Накатили.

— Прриличное пойло. — Смачно рыгнув, заметил я — Но, эльфийский яд был лучше.

— Точно! Той зелёной или красной гадости хлебнёшь и организьм, сам с собой воевать начинает, за право первым отравиться. А это, хоть и до уха градусов, стандарт. Но приличный, да Цинкыч?

— Нормально. — Просипел Циник, подмаргивая мутным глазом.

— Ты закусывай, закусывай. И мне вон той фигни зелёной поддай, заколосившейся. Продолжим?

Двери неспешно раскрылись и в зал вошёл маленький, тощенький старичок в монашеской рясе.

— Отец. — Грозное, раздосадованное рычание прокатилось под сводом — Ну тебе-то это зачем? Аль ты колдун какой, и убить можешь мановением пальца?

— Дамы и Господа! — Вновь затараторил Мастер Бигбос Предаторович — Наша комментаторская снова в эфире. На ринг, против Дракона, вышел ничем не приметный человечек, какие тайны скрываются за этой неприметностью. Мы с коллегой будем освещать происходящие события.

Монах подойдя ко мне на почтительное расстояние, поклонился, а затем опустился на колени. Меня это как-то слегка насторожило.

— О, велитяйсий и могусественнейсий из всех длаконов! Низайсе плосю выслусать, недостойного сына своего налода, как плосителя и полусенса Нынеснего Апельсина, сей лод плавит Надземельной не одно тысяселетие.

— Вас ис дас? — Спросил Циник.

— Дас ис фломастер. — Ответил Бигбос.

— Тебе чего надобно, старче? — Спросил я.

— Мой Плавитель имеет зелание, сто-бы вы, о велисяйсий из Длаконов, стали символом мудлости и силы для всей Надземельной, и отплавились во дволес к нашему Апельсину, дабы все подданные узлели всю васю мудлость и могусество.

— Я так понимаю, биться ты не собираешься?

— Не в коем слусяе. Если вы, о могусественнейсий, плимете насю низайсюю плосьбу.

— Это чё?.. Я не догоняю!.. Типа… Если я типа отказываюсь?.. Ты типа биться попрёшь?

— Всенеплеменно, о сильнесий.

— Ну… Эта… Надо подумать. Обсудить так сказать. Я щас. Ты не торопишься?

— Ни в коем слусяе, о лассудительнейсий.

Я подошёл к своим друзьям, те сидели в позах терракотовых воинов.

— Слыхали, мужики?

Молчание.

— Я пожалуй пас.

— Я знал, чувак! — Воскликнул Бигбос.

— Чувааак! — Заорал я.

— Чувааак! — Ответила братва.

— Слышь ты! Нистознейсий, я отказываюсь.

— Достойный выбол, но неплавильный. — Тихо сказал монах. — Во избезания пливлесения вас, о мудлейсий, на столону плотивника, тебе плидётся умелеть. Я могу убить одним пальсем.

Монах сложил ладони, развел руки в стороны и поднял их вверх. Одновременно с его руками, вверх приподняло и меня. И пребольно стукнуло о потолок.

— Последний лаз сплашиваю. Ты согласен?

— Силой, из меня можно выбить нужные тебе слова. Но что будет, когда твоя сила кончится?

Монах опустил руки. Из-под меня как будто выбили опору, я рухнул. Он подскочил и легонько забарабанил пальцами по моей груди.

— Этот плиём называется тлидсать восемь вздохов На Ху Сьмо. — Предупредил монах — Челез тлидсать восемь вздохов, мозет тлидсать семь, тлидсать девять, ты пелестанесь дысать.

Я взял лапой монаха за голову, приподнял, другой лапой за ноги. — А мой приём называется, притуши хомячка. — Со скорбью в голосе произнёс я, и дернул в стороны.

Мне кто ни будь объяснит, как в таком маленьком теле оказалось немерянное количество кровищи.

— Дамы и Господа. Чистая победа. — Возвестил Мастер.

В дверях стоял человек одетый в карнавальный костюм Графа Крякулы, длинные чёрные волосы зализанные назад, нелепо выглядели над узким лицом, со впалыми щеками и темными тенями под глазами, толи от недоедания, толи от недосыпания. Но всё же, это лицо было гордо задрано и смотрело надменным и презрительным взглядом. В левой руке с длинными тонкими пальцами, была шпага, которая держалась не умело. Когда двери за ним закрылись, претендент, к нашему удивлению отбросил шпагу, и протянул руку вперёд, ладонью вверх. Над ладонью возник огненный шарик голубого цвета. С начала шарик, а потом шар, как бы дышал, переливаясь, вращаясь и дрожа.

— Ух ты! — Восторженно ляпнул я. — Это что у тебя такое!?

— Это монокристалл колапсирующего сателлита помещённый в вибро-статическую субстанцию квазисенсорного протуберанца. — Ответил кандидат. — Это твоя смерть.

С последними словами он кинул шар.

Шар коснулся меня. Отразившись от моих блестящих доспехов рассыпался мириадами брызг. Мне показалось, что я взялся руками за фазные шины на Подстанции Глубокого Ввода в десять киловольт. Быстро развёл передние лапы в стороны и сбросил излишек энергии, что бы не рвануть как тот калиматор. Две дуги выжгли приличные отверстия в противоположных стенах.

— Уааав! Вот это торкнуло! Вот это вштырило! Вот это вставило! А фейерверк видели? — Я был в восторге.

— Как ты смог!? — Не веря своим глазам, произнёс кандидат. — Шар должен был тебя испепелить.

Бигбос встал, кивнул Цинику, и они стали приближаться к обескураженному претенденту.

— Молодой человек, как авторитетное, компетентное и почётное жюри, мы вам всё объясним. Во первых, согласно диалектическому материализму, инсталлированному в бинарную систему координат. Квазар имеет свойство, аннигилироваться в паралаксирующий плазмоид. В момент искажений дифракции зависимой от линейного времени, в сетке развёртывающейся интерференции бытия. — Выдал Мастер.

— А во вторых. — Продолжил Циник. — Ведь сказано было, исключительно холодное оружие. Вы грубейшим образом нарушили правила турнира. Вы будете дисквалифицированы.

— Вы не имеете права! — Попытался возразить неудачник.

Циник коротко взмахнул акинаком. Кровь прерывистыми струйками покидала тело из перерезанного горла.

— Оно конечно ничего, ежели как что, но, тем не менее, собственно говоря, это есть не что иное как вообще. — Сделал заключение я.

— Дамы и Господа! Турнир продолжается! Следующий!

Хрынь! Лицо вывернулось на изнанку.

— Следующий!

Вхлюп! Глаза выплюнулись, из ушей потекли мозги.

— Следующий!

Хрыщь! В открывшейся грудной клетке, сердце успело сделать пару-тройку ударов.

— Следующий!

Трыщь! Правая рука. Трыщь! Нога. Тращь! Хребет.

— Следующий!

Вфсыыть! Секира, располовинила тело поперёк.

— Следующий!

По диагонали.

— Следующий!

По вдоль.

— Следующий!

Фшик, фшик, фшик! Шесть кинжалов утыкали очередного беднягу, на втором шагу.

— Следующий!

Когда я закрыл пасть и бушующее пламя прекратилось, пепел тихо оседал.

— Следующий!

— Мужик, ты сейчас будешь учиться летать. — Прорычал я, обращаясь к следующему.

— Следующий!

Я стоял примерно в центре зала, красный, обтекающего цвета, в передних лапах по двуручному мечу. Дышал так, что изрядно посечённые костяные пластины, при выдохе сталкивались со стуком. Глаза, некогда бывшие жёлтыми, теперь горели багровым огнём, хвост сам собой, нервно мотался из стороны в сторону.

— Тридцать ноль в пользу Дракона. — Заплетающимся языком огласил Циник.

— Дракон жив! Ик. Да ик, здравствует Дракон! Ик. Его здоровье! — В той же манере провозгласил Бигбос. — По капелюшечке?

Накапали.

Во время очередного избиения, очередного младенца, произошло нечто из ряда вон выходящее. Бигбос привычно комментировал со своими словечками: " Ай-яй-яй!"", «Это же надо же!», «Удар!», «Бросок!», «Дамы и Господа, чистая победа!». Циник скрупулёзно вёл счёт, а чтобы не ошибиться делал на столе зарубки. Всё текло своим чередом, и тут со стороны хвоста раздалось:

— Здорово мужики! Чёто какой-то, маленький Дракон.

От этого неожиданного высказывания, произнесённым незнакомым голосом, мои руки дернулись, и голова претендента отвернулась. Пульсирующий фонтан алой крови оросил меня свежачком.

Мы напряжённо замерли. Незнакомец появился вроде как из ниоткуда. Он был жгучим брюнетом, выбрит самым тщательнейшим образом, в дорогущем деловом костюме. В руках вертел чётки, каждая бусина на которых, была маленьким человеческим черепом.

— Я говорю, Дракон у вас мелковат.

— В детстве болел, кашлял много. — Ответил я.

— Ага. А ещё говорят, мал клоп да вонюч. — Добавил Бигбос.

— Нет ну что ж, другого всё равно нет. — Вроде как согласился с размерами незнакомец. — Тем более, я как вижу, вы прекрасно справляетесь. Пригласите что ль к столу.

— Да это… ну… милости просим. А вы разве не кандидат на победителя.

— Неет я… некоторым образом… вроде как работаю здесь.

— Ага! — Рыкнул я. — Значиться это вы ответственны за происходящее здесь с нами.

Острое железо с характерным звуком покидало наши ножны.

— Спокойствие господа, только спокойствие, скажем так, не один я. Да и то идея не моя была.

— А чья? — Спросил Циник.

— Конкурирующей фирмы. Господи! Чем он вас поит? Таких уважаемых людей!

— Кто он?

— Кто? Да конкурент.

— Чёто я не догоняю. Конкуренция? А ответственность общая. — Уточнил Бигбос.

— Ну знаете как бывает. Возникают иногда общие интересы, выгорит дело, один поднялся, нет, другой. А дивиденды обоим, по заранее составленному договору. Выпьем?

— Обязательно! За знакомство. Нас полагаю вы знаете. А вы?

— Разрешите представиться, Князь.

— Будем!

— Будем!

— А чёёа они па-ааднаму ходють?

— Ааа… паскольку нада?

— Нее… ну не па-ааднаму же.

— Лилиточка, детка. Запускай партиями. Мы чёто и так подзадержались.

— Ну… чтоб в строну не вильнуло.

          Наа бой кроваавый, 
          Свяятый и праавый,
          Марш, марш фперёёёт…
	  — Этот… как его, ну этот… о, народ!

Полное отсутствие мышления. Координации движений никакой.

Фрагмент первый.

Стою на коленях и неверными движениями пытаюсь надеть чёрный шлем. Драконья голова слишком большая. Перекинулся. Это же мой размерчик. Обмыть обновку.

Фрагмент второй.

Толпа разъярённых воинственных девчёнок, в симпатичных кожаных юбчонках, врывается в зал. Радостно-приветственные крики моих друзей. За знакомство.

Фрагмент третий.

Толпа весёлых, пьяных девок… чёто притомилась. За спокойный сон.

Фрагмент четвёртый.

Я стою в зале ожидания. Пахнет горелым мясом и озоном. Мелькнули наполненные ужасом глаза Лилит, размером, ну что твои тарелки. За победу.

Фрагмент последний.

Пол стремительно приближался.

— Браво! Брависсимо! - Нас разбудили сдержанно-восторженные выкрики.

На большом троне восседала знакомая личность, таинственно и бесследно исчезнувший турист из лесопосадок.

— Вы прекрасно справились, я несказанно рад что всё так благополучно завершилось.

— Погодь мужик не тараторь, череп ломит спасу нет. — Невнятно пробухтел я.

Друзья меня поддержали осторожными кивками своих голов.

Турист взмахнул дланью, и я почувствовал себя свежим, бодрым и счастливым.

— Круто, научишь? — Обрадовавшись спросил Бигбос.

— Конечно.

— Так, давай с начала. — Заговорил я. — С чем мы справились и что вообще происходит?

— Ну сначала так сначала. Сначала не было ничего…

— Не, мужик. С нашего начала. — Перебил его Циник.

— А, ну решил я устроить себе выходной, и сделал так, что бы вы оказались в тех посадках. Ну хорошо же посидели?

— То есть как это? Сделал так… Ты кто? — Заподозрил неладное Бигбос.

— Я! Верховный Сюзерен.

— Чего?! Бог что ли? — Недоверчиво спросил Циник.

— Ну да. Что не похож?

— Дело не в этом. Ты скажи, зачем эту бойню устроили, этот цирк с Драконом, со мной в главной роли.

— Ну должен я был проверить как вы вообще. У меня тут такое дело, я серафима и пару архангелов дисквалифицировал, мне надо контингент пополнять. Поздравляю вас вы приняты.

— Ребята, вы слыхали? Всё то дерьмо которое мы пережили, это проверка была. Хыть блин! Это называется, без меня, меня женили. Да пошёл ты в дупу со своими поздравлениями. — Орал я.

— Слышь Рюрикович. Ты ничё не заметил? — Вопрошал Бигбос.

— Чё, где?

— Ты внимательно на морду этому спортсмену погляди.

И точно, при детальном рассмотрении оказалось. Лицо этого и вчерашнего князя, было одним. Только тот брюнет и выбрит, а этот седой и с бородой.

— Хе! Конкуренты, за хвост вас и об угол. Одна шарага. Замотай, ты был таким? — Негодовал я.

— Ваше предложение и предложение вашего конкурента не приемлемо. — Сказал Бигбос. — Раньше срока на небеса? Это не входит в систему наших приоритетов. Рекомендую указать нам выход, ведущий в наш мир. А не то разнесём эту халабуду вдребезги на пополам.

— А откуда вы знаете, подошёл ваш срок или нет, а?… Ну что ж, заставить я вас не могу. Жаль конечно, но запомните, как бы хороши вы ни были, всегда найдётся тот, у кого толще и длиннее.

— Запомним. Итак?

Бог хлопнул ладонями. Мир погас.

Я проснулся от того, что солнце светило мне в глаза. Встал, вяло позавтракал. В углу валялся старинный пионерский горн. Взял его в руки, повертел и швырнул обратно.

— А чё бы мне ещё не поспать? Пожалуй.